— Мне очень льстит, что ты свободное время посвятил поиску информации обо мне. Не напрягайся больше так сильно, ибо начнутся проблемы с самооценкой.
Герт стиснул барабанные палочки до побелевших костяшек. Швырнет мне тарелкой в висок или, перепрыгнув через установку, загрызет?
— Хватит! — пробасил Арвид. — Хотите пособачиться — сделайте это после репетиции.
Как бы по-детски ни звучало, но Герт первый начал. Молчать я не стану.
— После репетиции их по разным углам развести надо! — заявил Луис, прячась за синей электрогитарой.
Сакари подал голос:
— Арвид и Герт пять лет назад до дебюта тоже много пререкались. Постепенно стерпелись, сдружились. Теперь не разлей вода. Так что пусть пройдет время.
— Не надо, Сак, — барабанщик поднялся и поправил тарелку. — Мы с Арвидом стерпелись ради музыки. Несмотря на разногласия, оба уважали друг друга за мастерство.
— А вы, — Арвид посмотрел на меня, затем на Герта, — обязаны уважать друг друга ради фанатов. И помнить, что если бы не они, никого из нас здесь не было бы. Для них мы сыграем такой концерт, с которого они уйдут безмерно счастливы и несчастны одновременно. Счастливы потому, что были на нем. Несчастны — потому что он закончился.
На миг мне показалось, что я вправду настоящий участник группы «Буря настигнет».Что мне с ними предстоит длинный путь и надо как-то помириться с Гертом. Но я здесь временно. В лучшем случае до конца концерта. Разделю с поклонниками горькое счастье.
Мы начали репетицию. Забил Герт по барабанам — ритмичный стук отдавался в теле, сливался с биением сердца. Пусть я не протрезвел до конца, но подушечки пальцев загрубели на левой руке и больше не болели. Арвид гонял меня неделю по нотам до потери пульса, научил нескольким фишкам, и сейчас я играл на автомате. Пальцы не просто дергали струны: когда не тратишь внимание на то, чтобы правильно играть, удается вкладывать душу, эмоции.
Сегодня моя гитара играла куда лучше, чем на прошлой общей репетиции. И я уже не представлял, как разбиваю ее об пол со злости. Ребята не прерывали свою игру, стали единым организмом.
«Падает небо хлопьями белыми,
Мечется сердце хмельное в груди.
Я завяжу бант руками умелыми
На колыбели нашей любви»
Арвид выкладывался на все сто. Заскучал наверняка за неделю по микрофону. Я тоже. Может, мы бы спели как-нибудь дуэтом ради хохмы? Предложить ему вечером?
Прозвучал последний аккорд, песня закончилась. Мышцы гудели, в ушах затихали отголоски. Я поднял глаза и встретился взглядом с вокалистом — он улыбался.
— Ирий сегодня… — заговорил Сакари. — Играет намного лучше.