Под маской ангела (Орлан) - страница 238

Как бы я ни хотела казаться безразличной, но дрожь в теле невозможно было скрыть. Лео стащил с меня кепку и сам дрожащей рукой поглаживал по волосам, бормоча: «Ну зачем ты остригла волосы?» А потом их же целовал, так нежно прикасаясь губами, что от этой ласки замирало сердце. Знакомый чувственный трепет пробуждался в груди. Казалось, если он будет дарить свою нежность очень долго, сердце заживет, меня перестанут раздирать противоречивые чувства и обида растворится. А значит, я вновь потеряю рассудок.

Нет, это не должно случиться.

— Ты веришь в то, что она говорила? — спросила, сглатывая слезы. Ждала ответ, а сама пошевелила пальцами правой руки, готовясь незаметно исследовать его карманы. Надо найти ключ и сматываться. В этом городе меня больше ничего не держит. Как-нибудь обойдусь без фотографии и рассказов о матери, которой я никогда не была нужна.

— Не знаю… — проговорил Лео, продолжая поглаживать меня по волосам. — Слишком много всего шокирующего прозвучало. Но, ты знаешь, я раньше часто ловил ее на лжи. Сегодня же вечером ни в одном слове не почувствовал обмана. Только коробило каждый раз, когда слышал это «Ленюша». — Он вздрогнул всем телом. — Как бы там ни было, Аделина навсегда останется моей матерью и никакую другую я знать не хочу. Для меня родной человек не тот, кто родил, а тот, кто вырастил.

— Не уверена… После сегодняшнего вечера растившую меня мать вообще видеть не хочется. Та, что чужая, родной так и не стала, а та, что родная, сама выбросила меня. Кто мой отец теперь вообще неизвестно и… — моя рука замерла на полпути к переднему карману джинсов. Опять новый поток слез… Да сколько можно!

— Ну и ничего страшного! Когда мы приедем в Лагерь, у тебя появится одна огромная семья. И я выполню все обещания, которые давал.

Хотел обрадовать меня? Но его слова полоснули по лицу будто пощечина. Я забилась в объятьях, как птичка в каменной клетке. Невозможно было даже его руку сдвинуть с места!

— Да пошел ты… — стукнула его в грудь. — Мудак конченный.

— Ладно, ладно. Ругайся, злись, обзывайся… Главное, что ты рядом.

— Не успеешь обернуться, как меня след простынет.

— Я знаю. Поэтому на тебе наручники. И я не сниму их до тех пор, пока ты меня не простишь.

— С какой стати я должна тебя прощать? Где гарантия того, что ты вновь не разобьешь мне сердце?

— Потому что я люблю тебя.

— Пустые слова.

В несколько грубых быстрых движений Лео повернул меня на спину и, заведя мне руки за голову, навис надо мной. Огонь в его глазах бушевал с такой силой, что мне стало страшно.

— Что мне сделать? Вырезать на груди твое имя? Подарить тебе фотостудию в центре города? Каждое утро приносить в постель букет роз? Назвать новую игру в честь тебя? Выкроить на каком-то канале час эфирного времени и на всю страну признаться тебе в любви? Что мне сделать, черт побери?!