– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – прохрипел Ладимир.
– Я тоже. – Вереск закрепила последний узелок как можно надёжней, наклонилась, откусила нитку и залюбовалась своей работой: швы вышли ровные и крепкие, как у заправского эскулапа. Теперь осталось только наложить компресс и можно перевязывать.
– Больно? – Она промокнула края раны тряпицей, вымоченной в настое грязецвета.
– Нет. – Князь отвернулся и сглотнул так, что кадык его дёрнулся.
Вереск вооружилась длинным отрезом льна и взялась за дело.
– Ни о чём не спросите? – голос Ладимира звучал глухо.
– Зачем? – Вереск пропустила ткань под его поясницей, туже затягивая повязку. – Сами расскажете, когда захотите.
– А если… – Он кашлянул и запнулся. – Если никогда не захочу?
– Дело ваше.
– И вы не будете пытать меня вопросами?
– Только если начнёте настаивать. – Вереск закончила манипуляции с перевязью, пересела ближе к изголовью и поднесла к губам Ладимира чашу с отваром полыни. – Пейте. Это придаст вам сил и прогонит лихорадку.
Князь послушно сделал глоток и тут же сморщился.
– Что за гадость! – Он попытался оттолкнуть её руку. – Тащите ром, Вереск. Немедленно! Это приказ.
– Увы, милорд. Последний ром ушёл на вашу рану.
– Навряд ли это был последний ром во всей Мейде. – Ладимир нетерпеливо заёрзал. – Не стройте из себя дуру, Вереск, и пошлите уже кого-нибудь в подвал. Мне надо выпить. Срочно.
– Вам надо отдохнуть и набраться сил. – Вереск накрыла его лоб ладонью и нахмурилась. – У вас жар. Так что лежите смирно и не дёргайтесь, а то швы разойдутся.
– Какая же вы всё-таки заноза… – прошептал князь и смежил веки. – Кто ещё в курсе, что я в таком состоянии?
– Милда, Горий, Дара и Лукаш, сын конюха.
– И где вся эта бравая компания? – Ладимир попытался перевернуться на бок, но Вереск не позволила.
– За дверью.
– И все жаждут меня лицезреть?
– Вне всякого сомнения, милорд.
– И… – князь открыл глаза и внимательно посмотрел на неё. Вереск с удовлетворением отметила ясность его взгляда. – Что вы им скажете?
– Скажу, что вы спите, как младенец, и тревожить вас нельзя.
Ладимир ухмыльнулся, и корка на запёкшихся губах треснула.
– А какой ложью угостите невест-избранниц?
Ох, милый князь, ни одна из них не заметила вашего отсутствия: никто ни разу не спросил, куда вы пропали…
– Мы убедим девиц, что вы наблюдаете за ними тайно. – Вереск нащупала его руку и легонько сжала. – Отдыхайте. А мне пора идти.
– Постойте… – он перехватил её ладонь. Что-то странное, но вместе с тем смутно знакомое промелькнуло в синих глазах, и сердце Вереск ёкнуло. Как всё-таки он одинок