– Лея… – вдруг окликает он.
– В холодильнике есть остатки сегодняшнего и вчерашнего обедов. Можешь разогреть в микроволновке. Если будет плохо, пиши.
– Лея, извини меня за резкость. Я не должен был.
Мои зубы стиснуты так сильно, что нет никакой возможности их разжать. Поэтому я просто продолжаю свой путь.
Глава 19. Спускайся ко мне, я расскажу.
Crumbs – Ane Brun
После тщательного изучения информации в сети я прихожу к выводу, что у Лео нет автономной дисрефлексии, а это может означать, что с чувствительностью у него всё не так плохо. Автономная дисрефлексия – это состояние реакции организма частично или полностью парализованных людей на такие вещи как, например, переполненный мочевой пузырь или сексуальная напряжённость. Поскольку человек больше не может ощущать физически необходимость сходить в туалет, его тело сообщает об этом головной болью, потением выше и ознобом ниже уровня полученной спинномозговой травмы, и другими симптомами. Лео не жаловался на головную боль ни разу, не покрывался мурашками. Он потел и иногда впадал в странноватые состояния, похожие на болевой шок, что вполне может быть его индивидуальной реакцией на острую боль.
Вопрос чувствительности едва ли не ключевой. Если она есть, то Лео теоретически способен ходить. И, конечно, невзирая на его просьбы и предпочтения (мне, вообще, плевать на них, если честно), я при всякой возможности подглядываю за тем, как именно он перемещает себя в кресло. И вот, что интересно: я не могу понять, опирается он на ноги или нет. Они вроде бы как помогают ему при трансферах, но я совершенно точно не вижу, чтобы он использовал их как точку опоры для своего веса.
В общем, насмотревшись видео на YouTube, моя логика решает провести тест. Я где-то слышала, что крепче всего люди спят в три ночи. Также, я где-то слышала, что в самолётах выключают свет в целях безопасности: в случае аварии привыкнувшим к темноте пассажирам будет легче ориентироваться. Правда, я не поняла в чём именно ориентироваться, но факт запомнила. Вооружившись этими знаниями, я завожу свой будильник. Само собой, уснуть в предвкушении вторжения в максимально приватную… будем называть вещи своими именами «интимную» зону Лео, так и не удалось. В три ночи с уставшими глазами и головной болью, нигде не включая свет, чтобы зрение оставалось адаптированным к темноте, а я могла бы быстрее ориентироваться, спускаюсь вниз. Минуты две постояв около его двери с перевёрнутым и прижатым к уху стаканом, я всё-таки решаюсь войти.
Эта стадия миссии проходит легко и без эксцессов. В комнате так тихо, что слышно, как хрустят косточки в моих ступнях, поэтому я решаю не мучать их «цыпочками» – всё равно пол покрыт ковром. Лео, на этот раз, лежит на спине и не с краю кровати, а ровно посередине. Судя по масштабам у него кровать размера «кинг», так что мне никак до него не дотянуться, если стоять на полу. Придётся лезть на кровать.