– Я не хочу его видеть. Только в себя пришла, перестала рыдать. Вроде жизнь налаживаться стала. А сегодня увижу и как вспомню. Тем более я так и не забрала вещи из дома. Ну не могу я туда поехать. В твоей одежде хожу – спасибо тебе большое, лишь бы только туда не ехать. Сколько раз собиралась, но так и не смогла.
– Давай закажем этих, ну, по телевизору рекламируют. Аккуратный переезд, кажется? Приедут, упакуют, погрузят и отвезут куда скажешь, делов-то? – не отступала Машка.
– Ты как мама. Это она тебя вдохновляет? А куда везти-то?
– Снять склад? Или к родителям на дачу?
– Ну все, только не начинай, и ты туда же. Мне нужна поддержка и сочувствие, а не план действий. Я во всем разберусь. Мне нужно еще немного времени, – сказала я и повесила трубку. И хоть мне очень не хотелось вылезать из-под одеяла, я встала и пошла умываться.
В одном Машка права, сегодня нужно поставить точку в моей семейной жизни. И пусть по факту он ушел полгода назад, я все равно верила, что это не конец. Всякое бывает. Я верю, что браки заключаются на небесах. Верю в силу данных однажды клятв. Я свою не нарушала. Где-то в глубине души мне рисовались картинки, как Игорь придет, осознав, что ошибся. А я, хоть и не сразу, но прощу его. Пусть говорят, что битую чашку не склеить, мне все равно. Я очень хотела, чтоб мой развод оказался страшным сном. Я бы проснулась, и все бы было по-старому.
Я, конечно, лукавила, нет жизни по-старому. Я очень изменилась за последний месяц. Хоть этого и не хотела. И вряд ли смогла бы так просто забыть это чувство, когда в один миг осталась без всего.
А моя новая работа? И вообще эти люди? Они настолько разные и противоречивые, что мне сложно понять, как я к ним отношусь. Сначала Валерий Петрович мне не понравился, хотя Олег, знающий его три года, говорил, что он хороший человек. Самодур, деспот и тиран – вот все, что я могла о нем сказать. Но потом я поняла, что он очень сильно переживает свою ссору с женой. Он как я, только по-другому себя ведет. В нем много злости и агрессии, а я вот сижу плачу и чего-то жду. Но каждый имеет право переживать свою боль как умеет. А как он любит Соню? И сама Соня – ангел. Я после знакомства с ней всерьез задумалась, что если не смогу родить, то усыновление тоже выход. Я раньше не понимала, как можно любить чужого ребенка по-настоящему? А сейчас не понимаю, как я могла так думать. Оказывается, я способна любить совершенно чужую мне девочку. И болеть душей за брак ее новых родителей. Эта девочка разбудила в моем сердце материнские чувства. Я так ничего и не узнала про ее маму, кроме того, что все в доме ее обожают и причисляют чуть ли не к святым. Надеюсь, у них все будет хорошо, и они таки помирятся.