Поднявшись с дивана, я бесцельно побродил по комнате. Вышел на балкон. Утро было слишком промозглым для начала лета. Вернувшись в номер, заметил, что из-под моей подушки что-то торчит. Тонкая пачка банкнот и два паспорта — настоящий и поддельный. Я ей больше не нужен, она отпустила меня навсегда, снабдив деньгами на обратный билет.
Зазвонил телефон, я на автомате снял трубку.
— Большой Жозе ждать неделя и найти тебя на другой конец света!
Очень хотелось послать его лесом, но я промолчал. Сунул деньги и паспорта в карман джинсов, валявшихся на полу, перебрался на кровать и припал щекой к подушке, все еще хранившей ее запах.
Часов в десять я снова открыл глаза. Солнечный свет из-под золотистой портьеры делал комнату чуть более жизнерадостной, но не мог улучшить моего настроения. Он всего лишь мягко очерчивал ворох простыней, мои незагорелые ноги, деревянные балки на потолке, узорчатый ковер и картину с грудастыми девицами в старинных платьях над допотопным телевизором. А также ладный серый костюм и невыразительную физиономию мужика, сидевшего в кресле.
Я заметил его, лишь когда вылез из-под одеяла с намерением отлить. Нет, ну если кому-то нравится наблюдать, как я разгуливаю по номеру в несвежей футболке и трусах с изображением Губки Боба, которые маменька когда-то купила по скидке, то пусть ему будет на здоровье. При Карле я бы постеснялся, а сейчас — плевать.
Я молча заперся в ванной. Почистил зубы, принял душ, высушил волосы и минут десять рассматривал в зеркале свое лицо. Занятно, что в семье у нас никогда не было рыжих, и волосы у меня невзрачного оттенка, а вот щетина на подбородке огненная, как парик Рональда Макдональда. Воистину, необъяснимая загадка природы.
Когда я вышел, мужик, не поворачивая головы, произнес хорошо поставленным голосом с правильным произношением, как в старых фильмах:
— Не тяни время напрасно, оно разрушает материю.
— А вселенная стремится к энтропии. — сказал я, — Достану я ваши чертовы деньги, хватит уже напоминать!
Он повернулся вместе с креслом, которое, впрочем, не было вертящимся. Только сейчас до меня дошло, кого он мне напоминает. Такой же серый костюм носил координатор Карлы из офиса в Ля-Дефансе.
— Ты, типа, тоже адвокат? — спросил я.
— Моя должность называется «суффет».
— Как в Библии?
Он с достоинством кивнул.
— Представитель земной власти в городе, где нет помазанного богами царя. Мое имя Озмилькар, но можешь называть меня просто Оз, что в переводе с финикийского означает «сила».
Мне очень захотелось присвистнуть.
— Суффетов двое, — добавил он, — мы поддерживаем Ойкумену, за отсутствием... Впрочем, не важно.