Я пишу в ответ: «Спасибо».
Появляется троеточие в окошке, и вскоре я вижу сообщение:
«Незачто». Отсутсвие пробелов с целью сокращения меня раздражает.
«Я ухожу», ‒ пишу я.
«Куда»
Без вопросительного знака, просто сухое слово. Я не ожидала от тебя такой скудной грамматики.
«Не знаю. Куда угодно, но подальше. Подальше от тебя».
«Прости меня, Икс. Я перегнул палку»
«Да, еще как. Это мягко сказано».
«Тебе нужны деньги?»
Ты позволяешь мне уйти? Не знаю, что и думать об этом, что чувствовать. Странно пользоваться сотовым, печатать как обычный человек. Я видела, как это делал ты, как это делали клиенты. И никогда не думала, что сама буду заниматься подобным.
«Я от тебя ничего не хочу, Калеб».
«Все, что у тебя есть ‒ все это дал тебе я, Икс».
«Меня зовут Изабель. И да, я в курсе. Если бы у меня была возможность уйти голой, без всякой одежды, я бы так и сделала».
«Далеко в таком виде неуйдешь»
Без пробела, без точки. Почему? Неужели так трудно уделить на них пару секунд? Я не понимаю. Также я замечаю, что ты не называешь меня так, как я себя прозвала.
«Да, не уйти».
«Развлекайся с Логаном. Это недолго продлится»
Не понимаю, что это значит, и не уверена, как ответить, так что я вообще не отвечаю. Я видела, как ты пользуешься телефоном, который точно как у меня, только черного цвета, ‒ так что я знаю, что кнопка на правом боку ближе к верху отключает экран. Я сжимаю телефон в руке и замечаю, что ключ от лифта вставлен в прорезь. Я поворачиваю его и вытаскиваю, когда двери открываются, затем спускаюсь вниз. Я сомневаюсь, забирать ли ключ.
Если я возьму его, это будет признанием моего поражения. Это будет значить, что я сюда вернусь.
Я решаю его не брать.
Вижу знакомого охранника у стойки ресепшена. Фрэнк? Кажется, так его зовут. Я прохожу через холл и громко цокаю каблуками по мрамору.
Охранник подозрительно смотрит на меня.
‒ Мэм.
‒ Фрэнк, верно?
‒ Да, мэм.
Высокий, крутоплечий, с густыми бровями, квадратным подбородком и бритой головой.
Я протягиваю ключ.
‒ Передайте это мистеру Индиго, если сможете.
‒ Разве он вам не понадобится, мэм?
‒ Больше нет.
Я не жду ответа, разворачиваюсь на пятках и притворяюсь самоуверенной, хотя не чувствую себя такой, когда прохожу через вращающиеся двери.
Направо, по Пятой. Старайся дышать. Старайся игнорировать шум, игнорировать панику.
Старайся игнорировать тот факт, что я одна в мире. У меня нет ничего, кроме имени. Даже одежда на мне ‒ твоя, как и телефон, и туфли. Даже мое лицо принадлежит тебе, поскольку ты заплатил за его восстановление.
Затем я вспоминаю о чипе в бедре. Это правда? Это возможно? Я прохожу два квартала, потом еще три квартала, и тут меня охватывает тревога. Я съеживаюсь у стены, сжимая телефон до боли крепко.