— Кто тут у вас больной?! — с ходу спросила она.
— Ля какая цаца, — протянул Избранный.
Ведьма зыркнула на него, с длинного пальца сорвалась тонкая молния и устремилась Лёхе в ноги. Герой одним чётким движением, даже не отрывая пяток, скользнул чуть назад, и молния впилась в деревянный пол. Доски начали тлеть, но Лёха потушил их ловким харчком.
— Слышь, подруга. Бродяге поплохело малясь, — произнёс он, вдавливая окурок в свой же харчок.
— Не слепая, вижу, — огрызнулась она. — Давно он так лежит?
— Да минут десять всего, — хмыкнул Герой.
Девушка осмотрела раненого, с видимым усилием повернула его на правый бок. Лёха подорвался было помочь, но ведьма остановила его пальцем, на котором снова искрились молнии, поэтому Герой сел обратно.
— Был бы мозг — было бы сотрясение, — заключила она.
— Это он сам так, — пояснил Лёха. — Подскользнулся.
— Никто и не сомневался, — фыркнула она. — У тебя на него бы силёнок не хватило.
— Э, слышь, бля, — ответил Лёха. — За базаром следи.
Ведьма повернулась к Герою и смерила его пристальным презрительным взглядом.
— Ну да. Вижу уязвлённое самолюбие, чрезмерное потакание слабостям… Хах, высокого же ты о себе мнения! Чувства собственного величия тебе не занимать, да… Интеллектом не обременён… Так, стоп!
Лёха нагло смотрел ей в глаза, уверенный в собственном превосходстве.
— Это что, Печать Богини?! — воскликнула ведьма.
— Щелбан, бля, — ответил Лёха, высморкался в пальцы и вытер их о штанину. — Харэ меня зенками сверлить, а то ещё влюбишься. Давай лучше пацану помоги.
Ведьма пробубнила что-то себе под нос, но Герой не расслышал.
— Надо его наверх поднять, в постель, — наконец произнесла она, когда закончила осмотр. — Жить будет, а вот думать — вряд ли.
— Эй, робяты, ну-ка бегом сюда, — Лёха махнул рукой тем немногим, кто ещё не сбежал из таверны. — Взялись, потащили. Бегом, бля!
Тщедушные мужички взяли стонущего великана за руки и ноги, поднатужились, приподняли. Но Избранный видел, с каким трудом.
— Ну вы чёт совсем мало каши ели, — хмыкнул Герой и присоединился к ним.
С помощью Божественного Света, что струился по венам Лёхи, пострадавшего всё-таки затащили наверх, в одну из комнат, и положили на смятую постель. Обстановка была скудная, кроме хлипкой кровати, жалобно скрипящей под таким весом, в комнате стоял небольшой стол, на котором горела свеча, тазик с водой в углу и прикроватная тумбочка.
— А-а-ай… Бля-я-я… — стонал здоровяк сквозь зубы.
Лёха понял, что единственную свободную кровать, за которую он собирался драться, только что снова заняли.
— Слышь, пока не уходи никуда, — бросил он ведьме, которая каким-то зеленым свечением лечила голову пострадавшего.