– Так вот зачем тебе я понадобилась, – удивленно посмотрела на него.
– Ты моя жена и настоящее сокровище, – улыбнулся в ответ мой самоуверенный мужчина.
– Любая твоя дочка от наследницы южной королевской будет претендовать на все четыре Сердца. Я не одна такая на свете, – продолжала настаивать на своем.
– Глупенькая моя, – он рассмеялся, – во мне намешано столько кровей всего и сразу, и южной, как ты понимаешь, меньше всего, а вот ты – чистая южная ведьма королевских кровей. Такая же, как и моя мать, носитель только одной крови. И вот представь, две почти чистых и две разбавленных, получится, что наш ребенок станет самым совершенным из нас.
– Расчет? – приподняла я бровь.
– Он самый, – теплые губы скользнули по ушку. – Моя дорогая, именно он.
– Вот ты… – дальше продолжить мне не дали, заткнув рот поцелуем.
– Да, такой, – тут первой уже потянулась я, затыкая своего мужчину.
Так мы и продолжали целоваться, пока вдалеке не раздались первые звуки приближающейся конницы. Горны возвещали нас о приближении гостей. А я с неохотой всматривалась в белоснежный простор нашего маленького мирка, в который так стремительно вторгались южане в лице моей не очень-то любимой семьи.
Бурые кони несли своих всадников к нашим воротам. А вслед им мчалась неказистая карета. Папочка явно не расщедрился на комфорт моей мачехи.
Люди наконец подобрались к воротам и вступили на территорию замка. Гвардия стояла то ли в почетном карауле, то ли готовая в любую минуту напасть на вторгшихся. Отец с гордым видом ехал впереди процессии и не замечал гневного взгляда голубых глаз. Я чувствовала, как окаменели мышцы на тяжелой руке. Успокаивающе погладила мужа по напряженному плечу и сильнее прижалась к его боку, выражая невидимую и молчаливую поддержку. В надежде, что он не убьет с порога все мое семейство и не похоронит их где-то там в снежных просторах.
Всадники спешились и начали неспешно приближаться к моему отцу. Батюшка не спешил отдавать нам свои почести, вальяжной походкой приблизился к дверце кареты и распахнул дверь. Из темных недр вынырнули трое мелких мальчуганов, которых я еще ни разу не видела, и, едва не шатаясь, выбралась мачеха.
На лице некогда первой красавицы империи красовался огромный синяк, который не могли спрятать даже косметические крема и маскирующие чары. Она несмело подняла на нас глаза и присела в реверансе. Только не поднялась из него, начав заваливаться на бок. Взмах руки, и стража подхватывает дрожащую в одном летнем платье женщину.
В глазах мужа полыхнул такой гнев, что даже мне стало страшно от перспектив, ожидающих моего отца. Как бы суров и неприступен ни был Север, женщин там ценили и лелеяли. Даже меня, нахалку и далеко не идеальную леди с блистательной репутацией, и то едва ли не на руках носили.