Он задумался. Маркс укоризненно смотрел на него со стены. Чуть левее плакат призывал учиться владеть оружием, Красные буквы на белом фоне размещены под рисунком, где бравый офицер передает автомат молоденькому солдату.
Скрипнула дверь никогда не смазанными петлями.
– О, вот ты где! – в комнату заглянул Бунчик. – Танцуй, приятель, тебе письмо!
Он помахал конвертом, спрятал его за спину.
– Давай сюда, придурок!
Анвар хотел выхватить конверт, но Бунчин ловко отскочил назад. «Этот не отстанет», – подумал Анвар, сделал мах руками и два вялых притопа.
– Ладно, держи, танцор хренов!
Письмо из дома, мамин знакомый почерк на конверте, драгоценный подарок!
«Дорогой мой сын, здравствуй! – он улыбнулся, представив мать, сидящую за столом, ей изящно склонённую голову, тонкую руку с рубиновым колечком, быстро выводящую слова. – Мне очень-очень жаль, Анвар, что приходится начинать письмо с плохих новостей. Очень плохих, родной».
Да что такое?! Анвар вскочил с места, мгновенно пробежал глазами следующий абзац. Не может быть! У Ольги страшное горе… Страшнее не бывает! Ошарашенный, с колотящимся где-то у горла сердцем, медленно опустился на стул, ноги не держали. Первая мысль – он обязательно должен быть рядом, поддержать, попытаться разделить с ней боль утраты. Одна, в отчаянии, не так, нельзя!
Анвар бросился к комнате командира, надо же что-то делать?!
– Какой отпуск? Тебе что, моча в голову ударила?! – усмехнулся офицер. – Рядовой Каримов, кругом! Шагом марш! И дверь за собой закрой поплотнее, отпускник фиговый!
Безмерное отчаяние навалилось, сдавило, рвало сердце. Анвар впервые испытал такое чувство. Рвешься помочь, страстно этого хочешь, но не можешь сделать – не приведи, боже, изведать такое никому! Он бы обнял Олю крепко-крепко, закрыл руками от всего мира, и как знать, может, ей стало чуточку легче. Так, самую малость. А потом просто был бы рядом…
Анвар вернулся в ленинскую комнату. Здесь ничего не изменилось, и изменилось всё. Начатое письмо так и лежало на столе. «Здравствуй, моя золотая», только и успел написать. Рука замерла над листком бумаги. Сможет ли он найти слова, нужные и правильные? Анвар представил себе её несчастное, заплаканное лицо, и заныла душа. «Только что из письма мамы узнал о твоём страшном горе…Милая, я в отчаянии, что меня нет рядом с тобой сейчас…» Не то, всё не то, слишком равнодушно и отстранённо выглядят слова на бумаге.
Скоро ему надо быть в казарме. Молодой человек написал несколько простых, идущих от самого сердца, слов. В конце добавил: «Держись, моя девочка, будь сильной и мужественной. Скорблю вместе с тобой…» Быстро, не перечитывая, заклеил конверт, спрятал письмо за пазуху.