— Магия запрещена в этом мире, здесь нет сомнений, — Луи вновь устремил взгляд на коробку, — И то, что здесь, конечно, не разрешено… Но что-то подсказывает мне, что он имеет к этому куда как большее отношение, чем ты думаешь. И, если так… — он неожиданно вновь обратил внимание на девушку, как раз завязывающую по мере сил на его руке шарф, и нахмурился, — То зачем он делал вид, будто ничего не знает о том, кем мы являемся? Почему пугался, узнав, что на корабле его маг? Да еще так натурально, как будто и в самом деле является не более, чем обычным человеком, который боится всего сверхъестественного! Нет, я не хочу опять демонстрировать ему свою силу, совсем не хочу… Я не верю ему, — молодой человек нахмурился и на несколько секунд сжал губы, — Не знаю, кто он такой и что он задумал, но не верю ни на йоту.
Татьяна медленно втянула воздух и, опустив голову, устало потерла лоб. За бортом продолжался шторм, корабль по-прежнему мотало из стороны в сторону, на палубе, скорее всего, шло ожесточенное сражение, а они сидели в каюте, как дезертиры с поля боя, и в чем-то подозревали капитана «Соарты». Людовик был прав, и девушка понимала это, однако, лишаться союзника из-за, возможно, необоснованных подозрений, ей совсем не хотелось. Андре вызывал в ее душе симпатию, казался ей добрым и хорошим человеком, подозревать в нем врага казалось почти неприличным, особенно после того, как он им помог!..
Но все-таки Луи был прав.
Девушка закрыла глаза и, покачав головой, опять открыла их, осторожно добывая из коробки список сверхъестественных существ и грустно созерцая его. Когда-то она вот также сидела, только на другой кровати, в обстановке значительно более спокойной, на твердой земле, в каморке Нормонда рядом с Эриком и изучала тот же самый список. Как давно это было, сейчас кажется, что едва ли не в другой жизни! Увидит ли она еще когда своего любимого мужа? Жив ли он?.. Она верит и надеется, что они сумеют высвободить его из плена Альберта, но что, если они ошибаются, что, если Эрик…
— Татьяна, — молодой маг, заметив сверкнувшие на ресницах девушки слезы, нахмурился, — Что опять случилось?
Она честно попыталась взять себя в руки и, торопливо сунув лист бумаги на место, часто заморгала, прогоняя слезы.
— Я просто… знаешь… в прошлый раз я читала его вместе с Эриком, — она быстро улыбнулась, — В тот раз, когда мы нашли его впервые, решили, что это записка Альберта, хотя теперь оказывается, что это писал ты… В тот раз, когда обнаружили в избушке Рейнира и изучали вместе с Винсентом. Эрик все время был рядом со мной, мы всегда переживали все вместе, а теперь… Ты знаешь, я стараюсь не думать об этом, я стараюсь быть спокойной и просто добиваться нашей цели, но иногда… — она зябко обняла себя за плечи, закусывая на мгновение губу, — Иногда я боюсь… Очень сильно боюсь, что ошиблась. Я думаю, что Эрик жив, что он в плену у Альберта, но что, если… если он… Если Альберт… — она умолкла, опуская взгляд. Людовик, внимательно слушающий ее и хмурящийся с каждым мигом все больше, мимолетно поправил шарф на своей руке и, неожиданно поднявшись на ноги, сделал несколько шагов по шатающемуся полу.