— Он маркиз, — раздраженно буркнул Винсент, продолжая смотреть в пламя, — Мой заклятый враг, наш заклятый враг, Татьяна! — он сделал несколько рваный вдох, силясь успокоиться, — Его единственная цель — стереть с лица земли род ла Бошер, и род Мактиере, он мечтает убить меня, хочет уничтожить Альберта и… тебя, — хранитель памяти повернулся, в упор взирая на родственницу, — Он мстителен и безжалостен, он не остановится, пока не выполнит того, что поклялся исполнить или… пока кто-нибудь не остановит его. И он здесь. Говорил со мной… Поведал о своем непростом детстве.
— Злые родители? — Роман, мгновенно оживившись, с интересом подался вперед, — Обижали, заставляли кушать кашку пальцем?
— Игрушки отбирали, — подхватил Людовик, не скрывая насмешливой ухмылки, — Не позволяли людей убивать направо и налево… Кошмар просто, не родители, а изверги!
— Мне не до шуток, — Винсент неспешно приблизился к шутникам и, послав им обоим до крайности красноречивый взгляд, весомо прибавил, — Он рассказал о знакомстве с Чеславом, и о том, за что так ненавидит меня и весь мой род. Причины веские, я не могу этого отрицать… Но это не значит, что я готов и согласен положить голову на плаху в угоду Мактиере! Нам надо решить, мы должны понять, как…
— Винсент! — Татьяна, не выдержав, резко шагнула вперед, недоверчиво глядя на дядю, — Приди в себя! Для начала нам надо понять, как себя чувствуешь ты, нам надо…
— Решить, как теперь называть тебя… Венс, — виконт хмыкнул, — Я уже начинаю путаться в обилии твоих имен. Только-только привык, что ты Винченцо, а тут еще какая-то живность завелась…
— Винченцо я только для Марко, — хранитель памяти, сознавая справедливость слов друга и родственницы, присел на подлокотник дивана и, сцепив руки на колене в замок, пожал плечами, — Для вас я как был Винсентом, так и останусь, я не хочу оспаривать решение учителя, особенно сейчас. Он дал мне это имя, и под ним я начал новую жизнь, забыл о том, что совершил когда-то… — он на мгновение прикрыл глаза, — Что вы хотите узнать обо мне? Подробности моего существования на каторге? Или причины, по которым мне пришлось убить родного брата, человека гнусного и подлого, не взирая на то, что в нем текла кровь нашего отца?
— Я бы, конечно, послушал про каторгу, но нам тут товарищи справедливо подсказывают, что время терять не надо, — молодой маг, вежливо улыбнувшись, покосился на «товарищей» Альжбету и Тьери и, кашлянув, продолжил, — Ограничимся рассказом о твоих моральных муках. Итак, за что ты был так жесток к родственнику?