— Знаете, ребята… Я, конечно, человек очень добрый и, к тому же, обещал Татьяне не убивать вас… Но если вы продолжите обсуждение моей личности, клянусь, кто-нибудь из вас непременно полетит в воду! Хватит болтать обо всякой ерунде! Я сказал, что хочу вам помочь, сказал, что уже не враг вам — успокойтесь и идите за мной, если хотите выбраться!
— Нет, подожди! — Роман, как самый наглый и уверенный в себе, хмурясь, решительно шагнул вперед, упирая одну руку в бок, — А что же скажет на это твой мастер, Рикки? Он же обидится, он же тебя посадит на цепь и заставит нас покусать! Я, знаешь, просто не хотел бы рисковать своим здоровьем…
— Как говорил этот мальчишка, — взгляд лорда уперся в горделиво приподнявшего подбородок Людовика, — С мастером я больше не дружу. Ваша… наша общая подружка умеет быть очень убедительной, к тому же, я и сам кое-что помню, я видел сны… А ты, — взор его скользнул к молчаливо внимающему беседе Винсенту, — Ты и в самом деле способен вернуть память, стертую мас… Альбертом?
Хранитель памяти, не прекращая сверлить его тяжелым взглядом, медленно опустил подбородок и, немного повернув голову вбок, взглянул на собеседника искоса.
— Если, конечно, ты и в самом деле хочешь вернуть ее, — негромко вымолвил он, — Если все это — не ложь, не попытка обвести нас вокруг пальца, чтобы потом отдать в руки твоего мастера.
Ричард примолк, как будто бы решая, прикидывая, можно ли его действия отнести к той самой попытке, о которой говорил Винсент, или же он все-таки искренен в своих намерениях.
— Если вы не лжете мне сами… — медленно проговорил он наконец, — Если тот мир, о котором вы говорите, помните, и в самом деле существует… Если Альберт изувечил, изуродовал нормальную Вселенную, если все события, что я видел во снах, были истинной — тогда я и в самом деле хочу, чтобы ты вернул мне память, хочу знать и понимать, кто я на самом деле, и кем был всегда!
— Лорд Ричард? — Людовик каверзно ухмыльнулся. Ему, как никому другому было известно, что мужчина, стоящий перед ним, лордом отнюдь не является, однако, удержаться от некоторой насмешки он не мог.
Лэрд немного приподнял подбородок и ухмыльнулся сам.
— Или баронет Ренард Ламберт, — хладнокровно ответствовал он и, хмыкнув, легко кивнул, — Это имя я помню. Помню и свое прошлое, помню Чеслава, помню… все до той ночи в Нормонде. Той ночи, когда графский род был загублен, а замок разрушен, чего я никогда не одобрял, но в чем мастер никогда не советовался со мной. Помню Дэйва — своего единственного и самого верного друга, который всегда был рядом со мной, когда был мне нужен. Что еще мне надлежит вспомнить?