Оборотень проницательно прищурился.
— Или… всего одного заключенного? — он хмыкнул и продолжил голосом настолько безмятежным, что можно было подумать, будто мужчина ведет мирную беседу где-нибудь в теплой гостиной, говорит из уютного кресла, а не шатается с собеседниками по подвалам и лабиринтам дворца, — Я не дурак, Винсент, я слышал все, о чем вы говорили на корабле и далеко не все из этого сообщил мастеру. Вам нужно освободить человека, одного человека, мужа Татьяны, который, если я не ошибаюсь, способен убить Альберта?
— Так было в нашем мире, — сдержанно ответствовал хранитель памяти, сверля собеседника пытливым, проницательным взглядом, — И мы надеемся, что так осталось и здесь. Эрик был единственным, кто был способен убить Альберта, кто мог ранить его, хотя… Людовик, конечно, доказал, что и он кое на что годиться.
Молодой маг очень громко и красноречиво фыркнул, и ла Бошер, удовлетворенный этим, хладнокровно продолжил:
— Однако, после того, как этот мальчишка прикончил мастера и устроил таким образом переворот, заставив мир измениться не в лучшую сторону, доверия ему больше нет. Ни с нашей стороны, ни, что понятно, со стороны Альберта, я полагаю, что отныне он защищен и от того, кого мнил своим любимым племянником… Остается надеяться лишь на Эрика, но для того, чтобы он сумел выполнить свой долг, его надо освободить. Итак… я раскрыл наши карты, Ричард. Теперь дело за тобой — ты сумеешь провести нас туда, где содержится наш друг?
Ответ оборотня был короток и спокоен.
— Сумею.
Он немного помолчал, переступил с ноги на ногу и, окинув долгим взглядом водоем перед собой, вздохнул.
— Только не удивляйтесь тому, что можете увидеть. Учтите — находиться мы будем по-прежнему во дворце мастера, просто… его вкусы несколько нетривиальны и могут слегка удивить непосвященных.
— Если по лабиринту не бегают динозавры, я ко всему готов, — Роман гордо выпятил грудь и сделал уверенный шаг вперед, — Итак, товарищ настоящий экскурсовод, куда нам следует следовать? А то вон тот, фальшивый, — он демонстративно указал на немного опешившего от такой наглости Винсента, — Нас уже завел, чуть не утопил.
— Мы далеко от воды не ушли, так что все можно исправить, — угрожающе отозвался хранитель памяти, грозно сдвигая брови. Юноша мгновенно изобразил величайший испуг.
— Дядя, меня обижает страшный большой кот! Спаси меня, пока он меня не поцарапал… — он на секунду примолк, неожиданно обращая внимание на кошку в руках Татьяны и, вздохнув, прибавил, — С меня и царапин от того хвостатого насекомого хватит.