— Сейчас… есть! — Венсен, совершенно не обидевшийся на насмешки, давно уже привыкший к ним, победоносным движением вскинул руку с зажатым в ней кошачьим ошейником, выполненным из застарелого металла. Затем опустил ее и, с любопытством рассмотрев сжимаемый предмет, хмыкнул.
— На ключ, конечно, это похоже мало… Держи! — он уверенным движением кинул ошейник молодому магу, и тот, несколько растерянный, кое-как поймал его, едва не выронив в последний момент.
— Не понял, а причем здесь я? — юноша недоуменно осмотрел ошейник, затем окинул взглядом всех, собравшихся возле запертой двери и, хмурясь, устремил взгляд на хранителя памяти, — Я думал, это ты здесь ученик Рейнира и вообще крутой до невозможности древний маг! А ты опять норовишь использовать меня, как использовал кошку! Мне что, тоже хранить эту фигню?
— Луи, прекрати, — Винсент нахмурился и, погладив бессовестно использованную кошку, поднялся на ноги, — Ты знаешь магию Альберта как свою собственную, кому, как не тебе, справляться с ней? Скажи, по крайней мере, держишь ли ты в руках ключ или же мы ограбили Тио просто так.
— Нашли специалиста по волшебным ошейникам, — буркнул молодой ученик мастера, однако же, вглядеться в предмет в своих руках не преминул, изучая его как можно внимательнее.
Это была стальная полоса, не слишком широкая, не слишком жесткая, местами заржавленная и вообще производящая впечатление очень древней, настолько, что чудилось, будто с минуты на минуту она рассыплется на тысячи кусочков. Подозревать в кажущимся совершенно замученным временем предмете заколдованный ключ, сдавалось, было совершенно нелепо.
Людовик приподнял металлическое колечко и внимательно посмотрел сквозь него на один из факелов. Затем поскреб ногтем ржавчину, попытался согнуть стальную полосу, не прилагая к этому особенных усилий (приложи он их, ошейник бы он, несомненно, согнул, заодно сломав и заколдованный ключ) и, хмыкнув, внезапно вытянул предмет на открытой ладони ближе к пылающему пламени факела.
— Revelare secretum in palma[5], —быстро прошептал он и, глянув на пламя, резко дунул в его сторону. Факел вспыхнул ярче, один из языков вдруг увеличившегося огня вытянулся и лизнул открытую ладонь мага, на доли секунды окутывая ошейник. Металл, словно не выдержав его жара, вдруг размягчился, расплавился; круглая форма ошейника как-то смазалась, немного расплываясь, и Луи закусил губу. Не взирая на всю магию, прикосновение расплавленного металла к голой коже приятным назвать было бы затруднительно.
По счастью, длилось это не дольше трех секунд. Ошейник, стремительно меняясь, теряя одну свою форму и переходя в другую, как-то странно вытянулся на ладони юноши и, наконец, замер, вновь застывая уже в образе старинного ключа.