— Может, его ущипнуть? — Влад неуверенно покосился на Винсента и, заметив осуждение в глазах того, виновато вздохнул, — Как еще привести в себя человека, который не может даже понять, где реальность, а где нет?
— Эрик, попей водички, — Людовик закусил губу и, действуя с удивительной для него осторожностью, поднес стакан к бледным губам брата, — Давай, тебе это поможет. Мы не глюки, кстати, мы самые, что ни на есть, живые и настоящие. Пришли тебе на выручку, все мы — я, Роман, Винсент, Влад и Татьяна. Пей же!
— Татьяна… — по губам графа скользнула бледная тень слабой улыбки, — Я помню… Ты хочешь отравить меня, да? — голос его прозвучал до такой степени равнодушно, так спокойно и даже где-то наивно, что Луи откровенно опешил. Затем неуверенно оглянулся на друзей, вновь воззрился на брата и, нахмурившись, решительно глотнул из стакана, внимательно глядя в пустые глаза напротив.
— Я выпил, — коротко произнес он, — И я жив. Выпей и ты, я уверен, тебе это поможет.
Эрик с видимым трудом приподнял плечо, пожимая им и слабо кивнул.
Пил он, не сводя взгляда с удерживающего у его губ стакан, юноши, пил жадно, большими глотками, и Луи, поначалу напряженный, заметив, наконец, как проясняется взгляд несчастного пленника, приободрился.
Вода кончилась. Эрик глубоко вздохнул и неуверенно тряхнул головой, затем с некоторым усилием поднимая руку и вытирая губы. Взгляд его медленно становился осмысленнее — вода, предложенная молодым магом, оказала на графа поистине живительное действие.
Он еще раз тряхнул головой и, пару раз моргнув, окинул своих спасителей долгим взглядом. В глазах его засветилось радостное узнавание; на губах отразилась улыбка.
— Луи… — негромко, с определенным удивлением, вымолвил он, — Роман, Винсент!.. Татьяна… — взгляд серых глаз остановился на девушке, и Эрик немного подался вперед, едва не падая со стула: слабость его никуда не делась, и восполнить утраченные силы одним лишь стаканом воды было затруднительно.
Девушка, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, едва ли не бегом бросилась к нему и, замерев рядом, осторожно опустилась на корточки, мягко сжимая испачканные в чьей-то крови пальцы любимого супруга.
— Эрик… — сорвался с ее губ тихий вздох, и блондин заулыбался шире. Воспоминания возвращались к нему стремительными скачками, осознание реальности происходящего буквально затапливало молодого человека, а вместе с ним приходило и невероятное, всепоглощающее счастье.
— Моя Татьяна… — вновь прошептал он, и медленно, глубоко вздохнул. С этим вздохом к нему, казалось, возвратилась жизнь — на бледных щеках заиграл слабый румянец, губы порозовели, в глазах появился почти утраченный блеск. Если вода помогла молодому человеку немного прийти в себя, опомнившись от пережитых ужасов, то близость любимой девушки действительно сумела возвратить его к жизни.