— Роман, подожди, — граф де Нормонд с определенным трудом выпрямился на стуле и внимательно вгляделся в младшего из своих братьев, — Луи… почему ты решил быть на нашей стороне? Что заставило тебя передумать? Ты же так ненавидел нас…
Молодой маг широко ухмыльнулся и, скрестив руки на груди, практически зеркально отобразил позу виконта.
— Ты знаешь, на что он меня купил когда-то? — поинтересовался он, и ухмылка его неожиданно стала улыбкой, — Знаешь? На желание быть рядом с вами, с вами обоими, быть равным вам, быть таким же сильным, таким же уверенным в себе, таким же… взрослым! Он учил меня магии с довольно юного возраста и, если честно, это единственное, за что я ему благодарен — теперь я хотя бы могу помочь вам в борьбе против него. Он говорил, что я должен стать сильнее, ибо пока я не стану достаточно сильным, вы не примете меня… Я был юн, я был глуп, я верил ему, я не понимал, что вы любите меня не за какую-то там силу, а просто потому, что я тот, кто я есть… Ваш брат, — улыбка юноши стала печальной, — Я никогда не ненавидел вас, Эрик. Единственным моим желанием было стать сильнее, чтобы занять достойное место рядом с вами, а дядя «помогал» мне — колол пакость, которую, как я узнал значительно позже, узнал совсем недавно, он называл «ненавистью». Эта дрянь пробуждала в моей душе, в моем сердце безмерную ярость, ненависть, а он умело направлял ее против вас… Мне жаль, мне действительно жаль, что я был настолько глуп, — он на несколько мгновений сжал губы и, опустив голову, покачал ею, — Когда я понял, что происходит, когда я вновь встретился с вами, когда я увидел, что наше общение, спокойное, веселое, наполненное шутками и смехом, не нуждается ни в каких доказательствах силы, когда я понял, что вам важнее, что я жив, а не то, насколько я силен… — молодой маг хмыкнул и развел руками, — Я сообразил, что объект своей ненависти я могу выбрать сам. И я возненавидел дядю.
Эрик, слушающий слова младшего брата с великим вниманием, улыбнулся уголком губ и, вздохнув, легко качнул головой.
— Если бы мне достало сил встать, я бы обнял тебя, Луи, мой глупый маленький братишка, — искренне вымолвил он, но тотчас же несколько посерьезнел, — Но не надо ненавидеть дядю. Ты сам сказал — тебе есть за что быть ему благодарным, помни об этом, прошу тебя. Довольно ненависти, ты слишком много лет жил только ей… Мы должны справиться с Альбертом, должны одолеть его, но, клянусь, я бы не хотел его убивать, не взирая ни на что, я не желаю ему смерти!
— Я тоже не желаю ему смерти, — Татьяна тихонько вздохнула и, поднявшись с корточек, грустно покачала головой, продолжая сжимать руки мужа, — Но Винсент не нашел иного способа вернуть мир на круги своя. А если этого не сделать до следующего восхода кровавой луны… — девушка осторожно прижала ладонь супруга к своему животу, — Она окрасится его кровью.