Ренард равнодушно пожал плечами и, глотнув из высокого серебряного кубка хорошего вина, наконец, соблаговолил ответить.
— Не счел достойным твоего внимания, Чес, прости. Мне казалось, это несущественно.
— Но сегодня!.. — вскинулся, было, рыжий оборотень, однако же, глянув на лишних свидетелей, осекся, — Прошу прощения. Рене… я бы мог просить тебя об аудиенции наедине?
Баронет тонко улыбнулся, устремляя взгляд к тарелке с кушаньем.
— Не думаю, что в этом есть смысл, Чес, — мягко промурлыкал он, — От племянников тайн у меня нет, да и то, что ты хочешь мне сказать, думаю, знаю.
— Ты его хочешь убедить поехать к дедушке Рейниру, — влез, не выдержав муки молчания Роман, — Благородное намерение, мы его уговариваем сделать то же самое. Только сначала хотелось бы навестить дедушку Вика… прошу прощения, дядюшку.
Чеслав, неспешно повернувшись к одному из племянников названного брата, вежливо изогнул бровь. Подобные заявления ему тоже были внове.
— Значит, с Виктором вас тоже связывают родственные узы?
Людовик, послав брату неодобрительный взгляд, поспешил вмешаться, по мере сил исправляя положение.
— Опосредованно. Через Ри… Рене. Он нам много рассказывал о своем шурине, вот нам и не терпится познакомиться с ним. Вы что-то имеете против, месье?
Рыжий, которому совершенно не хотелось навлекать на свою голову ненужные подозрения, который предпочитал подозревать сам и жаждал как можно подробнее изучить странную родню Ренарда, поспешно замахал руками.
— Ну, что вы, юноша, и в мыслях не было! Разумеется, вы можете познакомиться с Виктором де Нормондом, уверен, это знакомство окажется до чрезвычайности любопытным… Вот только до меня долетали слухи, что ему нездоровится.
Ренард, мигом напрягшись и подобравшись, немного подался вперед, сверля неприятного собеседника внимательным, испытующим взглядом.
— Я ничего подобного не слышал… — неспешно вымолвил он, — О каком нездоровье Вика ты говоришь, Чес? Что с ним случилось?
Оборотень равнодушно пожал плечами — все, что он знал о «здоровье» молодого графа де Нормонд ограничивалось рассказами Ана, а тот все больше говорил о своих успехах в заморачивании ему головы.
— Я не вдавался в подробности, Рене, слышал лишь, что Виктор нехорошо себя чувствует и почти не выходит из дома. Причины этого мне неизвестны. Итак, ты… вы все отправитесь к нему?
Татьяна, упрямо хранившая молчание почти на протяжении всего обеда, чуть улыбнулась, поднимая взгляд. Серые глаза ее смотрели открыто и спокойно, но где-то на дне их смутно плескалась едва уловимая насмешка, которую Чеслав заметил.