Вздохнула, сделала маленький глоток. Такой чай заваривала мама, смешивала зеленый и травы. Еще она добавляла ложку меда и растирала веточку лимонника. Но ни того, ни другого на корабле не нашлось. Но все равно этот чай пах домом. И Ульяне стало нестерпимо жаль себя. Что не может поплакаться в мамино плечо. Не может почувствовать ее тепло и заботу. Что пришлось так быстро и стремительно взрослеть.
Наташка отрешенно разглядывала пар, клубившийся над поверхностью, кусала губы.
– Ты напугалась, да?
Подруга откинулась на спинку стула, закрыла глаза рукой:
– Да. Сама не ожидала, что это так всплывет… Понимаешь, я однажды чуть не погибла в аварии. Мне тогда семь лет было, ехала с родителями школьной подружки с ее дня рождения. Меня завозили домой. Надо было проехать что-то около одного квартала. Дядя Коля… Он веселей такой был, все шутил, считал, через сколько лет Таньку замуж выдавать будет. Он отвлекся, и нас выбросило на встречную… А там грузовик… Он с превышением скорости ехал, груз сдать торопился… Тетя Ира и дядя Коля на месте погибли. Танька, подружка моя – в реанимации. У меня ни царапины, – она замолчала. Пальцы до белизны вцепились в кружку, по щекам, собираясь кривыми дорожками, текли слезы, падали на синий дендрогаль комбинезона. Натка порывисто вытерла щеки. – Я с тех пор боюсь вообще весь транспорт. До икоты. Институт выбирала рядом с домом, чтобы можно было пешком ходить.
– А как же ты в Академию Космофлота рискнула поступить? – Ульяна растерялась.
Наташка мрачно выдохнула, убрала с лица волосы:
– Из любопытства. Очень уж рекрутер был убедительным… И еще. Надоело бояться.
Ульяна недоверчиво задумалась:
– Слушай, а ведь в личном деле не было ничего такого. Ни про аварию, ни про фобии.
– А с чего бы оно там оказалось? Танька же не родственница мне была. На меня в больнице даже карту не заводили. Осмотрели в приемном покое и отпустили домой, – она неожиданно склонилась к центру стола, притянула запястье Ульяны к себе. Прошептала горячечным шепотом: – Когда машину дяди Коли крутило-вертело по дороге, у меня перед глазами расстелилась звездная карта. И в центре ее – черная, глухая червоточина в белесой пене… Улька, мне эта карта с червоточиной всю жизнь снится, я ее с закрытыми глазами нарисовать могу.
– И что?
– А то, что это сегодняшние звезды, сегодняшняя карта маршрута. И червоточина – сегодняшний войд, через который мы не прошли. Тогда, двенадцать лет назад, я видела эту аварию! Понимаешь?!
Ульяна почесала бровь, пожала плечами:
– Слушай, ну, в таких ситуациях всякое бывает… Стресс все-таки.