В итоге канаанеи удивились, что не смогли догнать, и отправились дальше. А предводители рейдеров — что повезло не попасться в такую изощренную ловушку.
В общем, через Митанью конница переправились лишь через несколько дней после битвы, но зато обошлись без потерь.
* * *
Когда Игорь наконец-то вынырнул из своего «запоя», неожиданно стало понятно, что мало кто в Союзной армии сомневается: будь все их силы в одном месте, и битву они бы выиграли. И в этой «самоуверенности», конечно же, было разумное зерно.
Приблизительно 12,4 тыс. канаанеев с трудом заставили отступить всего лишь 7,6 тыс. фризов, чиуру и горцев Полуденного нагорья, умудрившись при этом «потерять» свой левый фланг. Будь с «союзниками» остальные — еще без мало 5 тыс. товарищей, — все бы и на самом деле могло сложиться совсем иначе.
Пока армия и ее командир приходили в себя, народ успел множество раз обсудить битву, и пришел к «однозначному» выводу: даже окажись в той битве резерв хотя бы в полторы-две тысячи, и правый фланг устоял бы. Мало того — при двукратном превосходстве им, скорее всего, удалось бы разгромить канаанеев и на втором фланге тоже!
И — вот тут все теоретики начинали «вспоминать» одни, но игнорировать другие важные моменты.
Да, разгромив канаанские фланги, они бы могли обрушиться с двух сторон на центр, и получить шанс разгромить его. Но было это «вилами на воде писано» по простой причине, что большая часть арвадов так и не поучаствовала в бою, а горцы — совсем не так хороши в лобовом столкновении, как тяжелая фризская пехота.
Так что у самого Игоря мнение было не столь оптимистичным, но он проявил недюжинное здравомыслие и держал его при себе. По-настоящему важным был факт, что воины не считают его «хромой уткой»[98], и разубеждать «оптимистов» своими руками — бывший журналист, естественно, не собирался.
Сам-то треверский ярл прекрасно понимал, что будь у него перед битвой больше сил, он и провести мог ее попробовать чуть более рискованно. А там — кто его знает, как все сложилось бы…
…За то время, пока Игорь и его армия сначала приходили в себя, а потом добивали последнее сопротивление на юге, канаанеи успели только взять и укрепить Малет. При этом «взять» — сильно сказано! Цитадель устояла. При этом арвады, как и обещал Аскольд, были вынуждены уйти защищать свои собственные земли.
По рассказам пленных, получалось, что в Гаулосе сейчас сидело не больше полутора-двух тысяч воинов. Практически все оставшиеся чисто «местные» силы.
Среди них действительно умелыми можно было назвать разве что пару сотен наемников-рошаим, да четыре-пять сотен, может быть немного больше, беглецов — бывших помещиков со своими телохранителями и купеческую охрану. Остальные — вряд ли могли похвастаться хорошей мотивацией или боеспособностью.