Но корова не может давать одновременно и мясо и молоко. Такая же штука с подданными.
Да и нельзя было забывать, что чем слабее кланы, тем у них, конечно же, меньше желания бунтовать. Но тем слабее треверы в целом, и тем больше у соседних племен поводов смотреть на них, как на потенциальную добычу.
Так что ослабить нужно было, избежав грабежей, убийств, пожаров и сопутствующего сокращения населения. Или создать систему, которую бы весомая часть местных приняла и стали считать своей. Пусть даже и недовольно морщась при этом.
Пытаясь найти выход, Игорь стал выяснять, что восточные кланы надеялись получить, кроме удовлетворения амбиций своих вождей. И решение нашлось. Рискованное, но дающее при удаче не только сиюминутные выгоды…
* * *
К концу гражданской войны главные участники всего этого бардака — северные «германские» и южные «кельтские» кланы, — оказались слишком потрепаны. Попеременные победы и разгромы, заметно сточили родовые дружины, да и просто исчерпали их желание воевать.
Но самыми разоренными оказались бывшие центральные земли. На тамошней равнине развернулись основные сражения, выжжена половина селений и выбито не меньше трети населения…
А вот вожди востока, запада и жители Нойхофа — силы сохранили.
Ополчение горожан умудрилось не понести существенных потерь, не смотря на участие в битве на стороне разгромленных хундингов. Поначалу они довольно умело отбивались в строю, а когда стало ясно, что уже все, сумели не разбежаться и сдаться почти в полном составе.
К этому времени личные силы Игоря существенно подросли, и их хватило бы для лобового столкновения с любым из уцелевших анклавов. Приди тем в голову такая дурная идея. Поэтому когда он начал реформы, возражать ему оказалось просто некому.
Основные силы Запада находились в армии победителей и только что получили богатейшие трофеи. С горожанами — Игорь договорился напрямую и все его идеи для них особо ничего не меняли.
А в каждом, хоть сколько-нибудь значимом родовом замке, городке и крепости на Востоке, сейчас стояли гарнизоны победителей. И очень-очень недобро посматривали на сохраненное местными благополучие.
Выждав около месяца после Указа «О принятии под свою руку всех равнин, гор и лесов, а также незаконно захваченных земельных долей и поместий пресекшихся родов», убедившись, что это не вызвало массового отторжения, Игорь озвучил сразу два новых решения, и все вместе эти законы должны были изменить треверов навсегда.
Второй указ — сообщал о разделении территории на уезды и вызвал обсуждения разве что в стиле «а может лучше бы вот так…». Но третий — стал настоящей бомбой.