Тисифона, закрыв глаза, сжала кулаки. Ржавая игла вины, в который раз пронзила сердце. Тисифона постоянно корила себя за то, что могла быть виноватой, в том, что Медеис родился с повреждённым даром. Но говорить об этом она не стала.
– В какой момент Медеис пристрастился к сексуальным забавам с причинением боли, я не знаю. Для меня это было шоком и я, скрывая данный факт, вызвала из Лиланиума специалиста. Думала это врождённая патология психики, но как оказалось – нет, всего лишь извращённое желание проявить господство, унизить других, ради получения удовольствия. И вполне возможно – болезненная нехватка твоего внимания.
– Почему? – Дигон подался вперёд и стукнул кулаком по столу: – Почему, дрихкан тебя раздери, скрыла от меня? – пророкотал мужчина, отчего Тисифона, вздрогнув, испуганно посмотрела на него.
– Потому, – смяла нервно ладонями ткань платья, расправила и, прокашлявшись, продолжила: – потому что именно тогда у нас стало хоть что-то налаживаться. Ты вечерами не пропадал, даже внимание уделял и мне, и Медеису. И ночами… ночами у нас тоже всё хорошо было, – дрогнувшим голосом тихо проговорила Тисифона. – Я тогда… – женщина сглотнула горький ком, который оцарапал не горло, сердце: – тогда я и влюбилась в тебя. Ты был внимателен, ласков и ночью страстен. Я очень боялась, что ты, узнав о том, что творит Медеис, отвернёшься не только от него, но и от меня. Всеми силами я пыталась исправить, что он творил, скрывала и боролась, но как видишь – не вышло. Всё равно всё было зря – ты вскоре нашёл себе другую, а я так и не смогла ни тебя удержать, ни сына спасти. Как видишь – я оказалась никудышной женой и отвратительной матерью, – с трудом вытолкнула Тисифона, поднимаясь. И посмотрев на застывшего в кресле мужа, искривила губы в улыбке, которая мгновенно померкла: – Ты сказал последнее желание? Оно у меня есть. Прошу тебя, умоляю – если есть возможность помочь Медеису исправиться – помоги. И прости меня, – обречённо прошептала женщина, перед тем как выйти.
Дигон долго смотрел в окно, переосмысливая услышанное. Он помнил слова Кассандра о том, чем ему самому когда-то грозил отец. Жёсткая, а где-то жестокая муштра в учебном заведении одного из миров. Там на путь исправления брали всех и с каждым воспитанником работали индивидуально. Дигон решил, что именно туда отправит Медеиса и знал, что если и есть шанс у сына, то только в том училище.
– Хозяин, – браслет на запястье чуть нагрелся, а перед мысленным взором возник образ верного прислужника, – прошу прощения за беспокойство, но я должен сообщить.