— Завтра мне все ходы потайные начертишь, — устало проговорил молодой господарь, — негоже, что замок — проходной двор.
— Все, светлейший господарь, и я не знаю. Но сколько ведаю, про все расскажу, — обрадовался Адамусь смене темы. — А еще пир надобно устроить для шляхты местной, чтоб на тебя поглядела да себя показала.
— До пиров ли? — раздраженно бросил Стефан.
Его грызла тяжелая досада, а перед глазами стояли синие очи блажной девки.
— Самое время показать, что все у нас ладно будет. Истосковались уж люди. Да и, не обидься, господарь, стар я, да могу себе позволить дерзкие ре…
— Ближе к делу, — перебил очередной словесный поток Стефан.
— Не обидься, но жениться тебе нужно. Женатого да взрослого, уж не обессудь, больше уважают. А так-то ты пока юнец, женка нужна. А на пиру много дочек шляхты местной будет, любую выбирай. Уж такие красавицы, кровь с молоком, — в голосе Адамуся послышалась слащавая услужливость.
«Как он от своей блажной племяшки меня уводит, и девок непотребных готов сыскать и оженить», — подивился Стефан.
— Не думаю, что король Богумил сильно рад будет, что его сын без его ведома женился, — холодно произнес Стефан, скрещивая руки на груди.
— Да у нас слухи ходили, уж не обидься, — хитро прищурился Адамусь, — что раньше тебя то не останавливало.
Вот это да?! Далекий, глухой край, а и они про столичные сплетни ведают. Чудеса!
— Так я исправляюсь, послушным сыном хочу стать, — с иронией в голосе произнес Стефан.
— А ты пока просто посмотри, приглядись, спрос не грех, — продолжал напирать старик, — а там видно будет. А выберешь дочку из какого семейства почтенного, так весь их род за тебя встанет.
— А другие роды ополчатся, — фыркнул Стефан.
— Умен не по годам, — уважительно поклонился хранитель. — Сам, господарь, решай. Доброй ночи, — и старец, спрятав в шкаф последнее платье, откланялся.
Стефан остался один посередине пустой комнаты. Ноги снова почувствовали холод каменных плит. А ведь он все это время бегал босым… а и хорошо, что босой. Стефан, крадучись, вышел из чулана, махнул жестом караульным, чтобы шли на пост, а сам, прижимаясь к стене, стал красться за стариком. «Думаешь, старый пень, я поверил в твою басню? Да, как бы не так! Девка нормальная, в уме по крепче нашего будет. Задумала чего-то недоброго, то так, от того и дергается. Любовница, должно, услада старого греховодника, вот и наплел с три короба, чтобы я красотку не увел. А за что она убить меня хотела? Да может он ее и послал меня прикончить, а она не смогла, так он ее сейчас колотить пойдет. Пусть только попробует на нее руку поднять, я его жиденькое мочало все повыдергаю!» — накручивая себя, Стефан по кошачьи бесшумно скользил в мраке переходов.