— Да, это котик, классный, правда? Говорят, он простыл и у него воспаление чего-то там. Рентген показал и анализы. Но сегодня он уже заметно лучше! И бегает, и прыгает, и ест!
Котёнок тем временем доедал безжалостно разорванную на кусочки палочку.
— А что он, простите, ест? — удивилась Доменика.
— Специальную кошачью колбаску! — гордо сообщил Гвидо. — Вообще-то отец Варфоломей нам нехило вставил за то, что кормили кота всем подряд, только что пивом не поили, но теперь он ест только специальную кошачью еду. Правда, всё остальное тоже просит, — рассмеялся и погладил кота по носу.
— Не дадите его мне, скажем, — она задумалась, — до позднего вечера? Я его поглажу. Ничего не обещаю, но вдруг что-нибудь поправлю?
— Да конечно, донна Доменика, спасибо вам огромное! — Гвидо сгрёб кота и дал в руки Доменике.
Кот тут же принялся её обнюхивать.
— Нос мокрый, это хорошо, — Доменика одной рукой держала котёнка, а другой гладила от головы до кончика хвоста.
— Да, сегодня мокрый, — подтвердил Гвидо, — но в ветеринарке сказали, что завтра и послезавтра всё равно ставить уколы. Он прямо герой, терпит!
— Вот и славно, что терпит. Я позвоню, когда можно будет забрать, — Доменика поправила на плече объёмную сумку.
— Донна Доменика, давайте вашу сумку, я отнесу. Вы в больницу или прямо к дону Бруно?
— К нему, — рассмеялась Доменика. — Несите.
А у Элоизы зазвонил телефон, и это оказался Лодовико.
— И где ты есть, позволь спросить? Нет бы позвонить и узнать — вдруг какие новости? Или хотя бы пришла бы с нами выпить, — бурчал он, но она слышала — это было совершенно не обиженное бурчание, так, для порядка.
— В данную минуту — в гараже. Могу прийти, куда надо. А какие, собственно, новости и куда приходить?
— К реставраторам, — сообщил Лодовико. — Здесь у нас та самая отчётливая чертовщина.
* * *
В конференц-зале реставраторов Элоиза ожидаемо увидела Лодовико и отца Варфоломея, тут же были Оливия Дельфино, статная дама в годах, глава реставрационного отдела, и искусствовед Габриэлла Кортезе. За компьютером сидел юный сотрудник службы безопасности Даниэле, за его плечом стоял Гаэтано, и оба они хмуро смотрели в монитор.
Вчерашний портрет лежал на большом столе посреди помещения.
— Добрый вечер, дамы и господа, — Элоиза вошла и прикрыла дверь.
— Проходите, Элоиза, и располагайтесь. Или не располагайтесь, а посмотрите ещё раз на это полотно, и я буду рад, если вы скажете, что с ним не так, — Варфоломей кивнул на стол.
— А с ним что-то не так? — Элоиза подошла к столу и вгляделась в лицо изображённой дамы.