— Он пишет книги о нас? — изумилась Барбарелла. — Обо мне, о Пьетро, об остальных?
— Именно, сударыня. Увы, я не могу показать вам саму книгу, но вот её высочество, например, читала, и юная Кьяра, и Франческа. Отче, ты ведь тоже читал?
— Ну, читал, и ему сказал, и сам до сих пор думаю — лучше бы написал нормальную монографию. Хоть ссылаться было бы на что, — пробурчал Варфоломей. — Впрочем, если любезные хозяева нас отсюда не выпустят, то мне уже без надобности. Некому ссылаться будет. Окончить жизнь в картине — нет, я не просил у господа такого конца, несмотря на всю мою любовь к живописи!
— Это нужно уничтожить, — нахмурился Алессандро Медичи.
— Как вы это себе представляете? — поднял бровь Марни.
— Сжечь эти книги, — бросил тот.
— Мне очень жаль вас огорчать, но это невозможно, — Себастьен улыбался. — Увы, эти книги не имеют вещественных аналогов. Они размещены в сети — и даже если удалить их из того конкретного места, где они лежат, мы никогда не узнаем, какое количество копий уже сделали для себя читатели. Вот, скажем, у её высочества на компьютере наверняка есть копия. А то и на двух — на рабочем, чтобы читать в обед, и на личном, чтобы читать вечером. Её высочество то и дело что-то читает, каждую свободную минуту.
— Нет, я читала прямо на сайте, — Элоиза улыбалась, не могла не улыбаться. — А вы? — взглянула на Варфоломея.
— А я скачал, у них там неудобно устроено, всё время нужно загружать новую страницу, — проворчал тот.
Хозяева недоумённо переглядывались — они явно не понимали, о чём именно речь и где над ними смеются.
— То есть любой может прочитать и узнать, что здесь происходит? — Пьетро медленно поднялся во весь свой высокий рост.
— Нет, — покачала головой Элоиза. — Не любой, и узнать тоже не узнает, прочитает только фантазии господина Кристофори на вашу тему. Если не столкнуться лично с необыкновенными особенностями той же госпожи Барбареллы, то ни у кого не возникнет повода задуматься и сделать выводы. Ну и о дате вашего семейного сборища мы тоже узнали от неё.
— А я очень хотела всех увидеть, — улыбнулась Барбарелла. — И тебя, Пьетро, и тебя, Алессандро. И тебя, Гортензия, тоже. И остальных. Поэтому если вы хотите забрать их себе — знайте, я против. Моего голоса у вас нет.