Запускаю пальцы в его волосы.
— Я ведь тоже могу устанавливать свои правила, — тяжело дыша, продолжаю шептать я.
М-да.
Роль побитой овечки не для меня. Поплакать. Гордо уйти в никуда…
Нет-нет.
Все-таки Потемкину удалось вывести из меня химеру.
— А если я переведу стрелки, Мирон? Что тогда? — с вызовом смотрю на него.
Нескромно опускаю свои бедра на мужские, и придвигаюсь к нему плотнее. С наслаждением втягивая в легкие его запах, наклоняюсь к Потемкину.
Чуть отстраняюсь, чтобы понаблюдать.
Мне нравится, что он молчит. Его реакцию легко считать по глазам и не только…
— Я рад, детка, что ты наконец-то проявила инициативу. А то не хотелось подпаивать тебя еще раз, — Мирон усердно делает вид, что ничего такого не сказал.
Выпрямляю руки, увеличив расстояние между нашими лицами. Смотрю пристально на Потемкина, тут же пытаясь лихорадочно соображать.
Он меняет посыл и уже вскоре следит за мной нагло, откровенно и самодовольно. Явно ждет, когда я догадаюсь.
— В ка-би-не-те? — хлоп-хлоп своими глазками я.
Вот что мне с ним делать? Не убивать же.
Возвращаю руки в прежнее положение и выпускаю воздух через нос.
— В том, что ты наглый и самоуверенный тип, Мирон, в этом у меня уже нет сомнений! — играю спокойствие, как могу, но заявление произношу ему прямо в лицо.
— А то, что ты не такая, какой кажешься со стороны у меня тоже не вызывает сомнений, — запрокинув голову, он говорил тише и мягче.
Хм.
Конечно.
Сейчас посмотрим, кто тут кем кажется.
Открыто дразня его, провожу подушечками губ по его щеке, затем виску…
— Распусти волосы, — готовый вот-вот сдаться, хрипит он.
— Обойдешься! — с налетом цинизма отвечаю я.
Чувствую, как сильная мужская ладонь ложиться шею сзади и побуждает меня наклониться еще. Поднимаю взгляд с его губ. Он хочет, чтобы я его поцеловала.
Что ж…
Склоняюсь ниже, к его лицу.
Невесомо и бережно кладу руки на его бороду, нежно касаюсь большими пальцами его щек.
«Пусть у него снесет голову…», — думаю я в последний момент перед тем, как коснуться его губ своими губами.
Но стоило мне это сделать, как я поняла, что ни черта я не инициатор!
Мирон-охотник будто ждал, когда Лиза-зайка, изображая из себя храбряшку, прыгнет в силок.
Окунувшись в поцелуй, я тотчас ощутила, как одной рукой Мирон крепко зафиксировал мой затылок, а второй — он властно прижал меня к себе.
Поцелуй выходит долгим.
Немного сумасшедшим.
Оторвавшись от Мирона, я жадно вдыхаю воздух. Посмотреть в его глаза пока не могу. Стыд не окончательно покинул меня. Поэтому я прижимаюсь виском к его виску. Дышу ему чуть ли не в ухо. И, судя по тихому переливчатому смеху и содрогающейся подо мной грудной клетке, это его забавляет.