Олафар прошел по заросшей аллее, обогнул круглый фонтан с большой статуей осьминога в центре и направился к фонтану с танцующими саламандрами. Собирался добраться до незнакомой части сада. Как знать, может, паренек постоянно появляется на пути не просто так, а чтобы не пустить, куда не нужно.
Ускорился и взял чуть левее, чтобы не попасться на глаза Ладиру, если тот сидит на привычной скамейке. Нырнул в очередную заросшую аллею из деревьев с красными, горьковато пахнущими цветами, дошел до конца и повернул в арку из тянущих друг к другу ветви вишен. Чуть не сшиб кого-то с ног. Жертва охнула и, видимо, чтобы не упасть уцепилась за плечи Олафара. Чародей поднял глаза и тяжело сглотнул. Рядом, прижимаясь почти вплотную, стояла Сальмарис и смотрела на гостя, удивленно приподняв белесую бровь.
Глава девятая. Бесполезный отвар
Сальме казалось, она чем-то провинилась перед морским богом. Иначе почему он терзает ее весь день? Сумасшедшее утро с Олафаром, суета с хвостом Оливарис, тревожные вести от Тадира, очередной разговор с не желающим убираться домой Мариром, прогулка с Вортаром и на сладкое неожиданная встреча в саду! В ее саду! Там, где не должно быть посторонних! Вздохнула, пытаясь утихомирить закипающую в жилах кровь. Только встречи с мужчиной сейчас ей не хватало! Где взять силы, сохранить ясный разум? За что ей такие испытания? Хорошо хоть с сыном все в порядке, и на том спасибо.
– Я, кажется, разрешила вам заглядывать в мой сад время от времени, а не гулять здесь постоянно, – как умела строго заметила она.
Вдохнула знакомый лимонно-грейпфрутовый аромат и поспешила отстраниться. Еще не хватало снова потерять голову, как утром. Она, конечно, пьет подавляющий всякое влечение отвар, но забывать о животной сущности по меньшей мере безрассудно.
Олафар улыбнулся вместо ответа и мягко привлек ее к себе, ясно давая понять, что из этой сети не выбраться и трепыхаться бесполезно.
– Страшно соскучился, – прошептал едва слышно и, поймав ее в ловушку взгляда, коснулся губ настойчивым поцелуем.
Не нашла сил сопротивляться. Слишком свежи были воспоминания об утренних ласках. Обняла Олафара за шею и ответила на поцелуй. В обед выпила, кажется, полбутылки отвара, но, похоже, или тот испортился, или притяжение кавалера оказалось сильнее и магии, и трав. Мужчина, почувствовав ее одобрение, усилил напор. Руки стали смелее, губы бесцеремоннее, и Сальма сдалась окончательно. Как распутная девица, позволила ему целовать себя, где и сколько пожелает душа.
Кажется, неприлично стонала в голос и бесстыдно притягивала его к шее, заставляя целовать там, где от прикосновений окончательно уносило разум. Закрывала глаза, погружаясь в сладкую тягучую истому. Прижималась, желая поглотить весь случайно перепавший жар. Хотела его страсти, жаждала совместного безумия и ничего не боялась до момента, пока сильные руки не потянулись к шнуровке наряда.