. Когда в конце концов, в 1839 г., этот план осуществился в виде организации Дворянского клуба, его членами действительно стали те, кто давно и тщетно дожидался приема в Английский клуб. Но очередь в Английский клуб и после этого не сократилась.
К середине века Благородное собрание пришло в полный упадок, расходы превысили доходы на 8 тыс. руб., причем единственным постоянным источником дохода была сдача в наем подвальных помещений под торговлю. На протяжении 35 лет дом не ремонтировался. Видимо, не помогло и привлечение к управлению женщин, одно время избиравшихся, по примеру некоторых аристократических клубов в Англии, «директриссами» собрания. Английский же клуб, с такими проблемами еще не сталкивавшийся, переместился 22 апреля 1831 г. в последнее свое помещение, в дворец на Тверской, окруженный со всех сторон большим вековым парком. Дворец принадлежал графине Марии Григорьевне Разумовской, вдове графа Льва Кирилловича Разумовского, отставного генерал-майора, масона, известного в Москве хлебосола и мецената.
О Разумовском родственник его, князь Петр Вяземский, писал впоследствии, что это был «верный тип истинного и благородного барства. Одна уже наружность его носила отпечаток аристократии: высокого роста и приятного лица; поступью, стройными движениями, вежливостью отличался в образованной и вежливой среде своей. Он смотрел, мыслил, чувствовал, действовал барином. Ум, образованный учением, чтением и любовью ко всему прекрасному, нрав мягкий и доброхотный». Другой раз он называл Разумовского «человеком высокообразованным», любившим «книги, науки, художество, музыку, картины, ваяние», не забыв и такую деталь: «Даже вечный насморк придавал речи его особо привлекательный диапазон». И в довершение столь обстоятельной характеристики Вяземский указывал на черту, объединявшую Разумовского с прочими аристократами: он был «плохой хозяин, как подобает или подобало русскому барству»>{63}.
Заметим, что, говоря о Разумовском-аристократе, Вяземский не имел в виду древность рода. Этим граф Лев Кириллович, пятый сын последнего украинского гетмана Кирилла Разумовского и племянник фаворита императрицы Елизаветы Петровны Алексея Разумовского, ее морганатического мужа, похвастать как раз и не мог, подобно многим, чьи предки возвысились и получили титулы лишь при Петре I и его преемниках. Тот же Вяземский уже в начале 30-х гг. в ответ на обвинения его и его друзей в «литературном аристократизме» указывал на многозначность слова «аристократия». Сам он отдавал предпочтение двум значениям. Во-первых, «в смысле не дворянства, а благородства, духа вежливости, выражения». В таком значении, подчеркивал Вяземский, это слово было бранным в устах санкюлотов французской революции, чему не нужно подражать, как это делают «полицейские и кабацкие литераторы» из «Северной пчелы» и «Московского телеграфа». У них «свой argot, что называется свой воровской язык», и они горланят «против аристократии, людей благовоспитанных и порядочных». И, во-вторых, «в смысле аристократии талантов, то есть аристократии природной»