Иван-дурак окинул нас каким-то странным взглядом, но промолчал.
Услышав разговор в коридоре, Эллочка вышла из приемной с чайником в руках.
— Иван Сергеевич, вы просили чай.
— Чай просил, чайник нет, — произнес Дудин и направился в свой кабинет.
Эллочка вульгарно вильнула подобием бедер, оставшимся от бесконечных диет, и заторопилась следом.
Сев в машину, Феликс спросил:
— Маша, какую кухню предпочитаешь, европейскую или азиатскую?
— Вкусную.
— Принято.
Уже сидя в ресторане, я поняла, что Феликс истинный ценитель кавказской кухни, впрочем, как и я. Уютная обстановка, запах свежеиспеченных лепешек и настоящий харчо, что еще надо для хорошего настроения в понедельник!
«Леля, дорогая моя Лелька! Не было дня, чтобы я не любил тебя; не было ночи, чтобы я мысленно не держал тебя в своих объятиях. Я ненавижу себя за глупую гордость и амбиции, которые не позволили мне найти тебя…и потерять навсегда брата! Прощай, моя любовь…»
Я закончила чтение письма, на конверте которого было написано два слова: Илье Воротынскому. В наступившей тишине стали слышны Ларискины всхлипывания, по ее щекам текли тоненькие ручейки французской туши.
— Надо же, какая любовь, до гроба! — продолжая всхлипывать, сказала она. — Настоящая лебединая верность, как в песне: «Потеряв подругу верную, он стал одинок…»
Мы сидели на кухне, в чашках давно остыл кофе. Шумахер был внешне спокоен, но по его глазам было видно, как он потрясен услышанным.
* * *
После работы я забежала в частную пекарню и купила любимый Ларискин торт «Мишка» к предстоящей встрече у меня дома. Накрыла стол, расставила чашки для кофе и достала из шкафа письма. Одно из них было написано для Ильи.
Ромка сегодня был молчалив. Я подошла к клетке:
— Ромка, дурашка, ты не заболел? Или тебе просто жарко?
Он лениво приоткрыл наполовину один глаз, словно подмигивая мне, и, чеканя слог, произнес:
— Иван-дурак! Ромка — птица сообразительная!
Я рассмеялась и, подлив Ромке водички, подумала, что впервые за долгое время не почувствовала ненависти к Ивану. Это меня насторожило.
Мои мысли прервал дверной звонок. Едва успев открыть дверь, я попала в объятия подруги.
— Ой, Светелкина, как же я соскучилась! Я не видела тебя целый день! Нам тебе надо столько рассказать. Правда, Илья?
— Не без этого, — ответил Шумахер.
— Проходите на кухню, — пригласила я ребят. — Ларис, я купила «Мишку» и сварю нам кофе.
Подруга с видом королевы уселась за стол и обратилась к Илье:
— Илюш, повтори все то, о чем рассказал мне.
Я слушала Шумахера и в какой раз убеждалась, что жизнь штука сложная, кого-то ласкает и одаривает сюрпризами, а кого-то заставляет испытывать боль и разлучает.