Утром я в нетерпении переминалась с ноги на ногу на КПП, в ожидании клиента, который опаздывал уже на двадцать минут. Честно говоря от ожидания, и нервоза меня начало тошнить еще с утра. Потому, когда я явилась к врачу на осмотр, он только и смог, что хмыкнуть, и подмахнуть мой бегунок. Я была похожа на тень отца гамлета, а салатово –зеленому цвету моего лица позавидовал бы любой мало мальски уважающий себя зомби. С трудом впихнув в себя завтрак, состоящий из отвратительного овсяного киселя и творожной запеканки без сахара, я поплелась на КПП страшно сожалея о том, что поела. Тошнота стала нестерпимой. И вот уже проклятые двадцать минут подкатывала к горлу отвратительными кислыми волнами.
- Присядь, что ли. А то от твоего вида мне хочется плакать, и кого нибудь убить,- наконец пожалел меня сидящий за своей стойкой дюжий охранник, наряженный не по погоде в черный, сидящий на нем, как влитой костюм. Я рядом с ним в топике, украшенном дебиловатым, розовым хряком- логотипом клиники, выглядела как замарашка, зашедшая поклянчить пропитания. От мысли о еде тошнота толко усидилась. Я злилась на себя, этого не пунктуального борова, не уважающего никого вокруг кроме себя, и вообще на весь свет.
Я уселась на мягкий стул, но тут же вскочила и бросилась к выходу, зажав рот руками. Да уж, малыш, спасибо тебе. Очень вовремя ты решил показать характер. Как раз когда у твоей непутевой мамаши важная встреча.
- Эй, не туда,- заорал охранник, - заблюешь територию, а я потом убирай. Вон в лесок беги, за елки. И это, ты бы бросала калдырить то. А то твоему предшественнику из – за огромной любви к ханке под зад мешалкой дали, хоть наврали, что он руку сломал. Синька его сгубила. И если пьешь, закусывай.
При мысле об алкоголе тошнота стала невыносимой. Я даже ответить ничего не смогла, ломанулась в ту сторону, куда махнул рукой секьюрити, не разбирая дороги. Хорошо еще болтун успел разблокировать турникет, иначе я бы снесла его к чертям собачим. Я даже не поняла, что случилось, когда с разбегу влетела в чьи то объятия. Точнее, не так, я просто впечаталась в чье то огромное, мягкое тело, спружинила о чужой живот, и согнувшись в три погибели исторгла все, что съела за завтраком на чужие ботинки какого то трольего,наверное пятидесятого размера, сверкающие в утреннем солнышке, как пластиковые ласты, которые я видела недавно в спортивном магазине, и даже почти купила. Сейчас баретки представляли собой странную инсталляцию, которые стало модно выставлять в галереях.
- Я конечно повел себя по хамски, опоздав на полчаса. Но не думал, что это вызовет в вас такую волну хм......неприязни,- раздался надо мной абсолютно спокойный голос. Голос, который я мечтала не слышать никогда, и надеялась, что так и сбудется. Ну почему? За что? Только не это. Я застонала в голос, стараясь отползти от человека, испортившего мне жизнь, пока он меня не рассмотрел, и скрыться в придорожных кустах. А уж там ломануться через чащу, и больше никогда не возвращаться в это проклятое место, к этому толстопузому королю мира, наставницей которого мне суждено было стать.