Посмотрев на свой дикий вид в зеркале, пустила воду погорячей и залезла в ванну, вскоре озноб прошел, и она прекратила трястись. Но на место нервной встряске пришла апатия. Она, такая отзывчивая, рассудительная, тактичная и правильная, стала мишенью маньяка, удумавшего ее изжить! Из-за чего, почему – не ясно. Возможно, она даже никогда не узнает, что стало причиной ее гибели. И где-то там, в далекой заоблачной Москве, осиротеет маленький Ванечка, останется вдовцом Макс, и окончательно окосеет от одиночества Алевтина. Конечно, ее подруга и так слегка свихнулись, раз наврала ей о болезни, и Макс, разучившийся нормально общаться, тоже умом тронулся. Но после смерти Лики им станет еще хуже!
Она потянулась за курткой, в которой вошла в ванную, там в кармане был сотовый. Выудив телефон, она нажала единичку, под первым номером у нее в записной книжке шел муж. Он вообще шел у нее под первым номером везде и во всем.
Потянулась серия нудных гудков, твердящих – «нет-нет-нет» – не хочет муж с тобой общаться. У него и без тебя проблем хватает! А потом вежливая девушка равнодушным голосом пояснила, что абоненту плевать на Ликины призывы, и повторила то же самое по-английски, если вдруг Лика с первого раза по-русски не поймет. Лика не могла больше стоять и села. Рука разжалась, и телефон плюхнулся на кафельный пол. Блямс!
И Лика заплакала бесшумно и отчаянно. Жизнь уперлась в тупик, и кто-то выключил свет, в тупике стало темно и страшно, и никто не спешил ей на выручку. Она закрыла глаза, но слезы лились бесконечными солеными потоками, смешиваясь со струями воды, бившей ей в затылок. Воды набралась целая ванная, но Лика не могла встать и выключить душ, поливающий сверху. Вода добралась до края ванной и готова была перелиться на пол. А Лика упивалась своим горем и одиночеством, забыв о правилах общежития – нельзя заливать тех, кто снизу.
И вдруг одиночество кончилось. Кто-то выдернул затычку на дне ванной, и алчная водосточная труба с жадностью втянула в себя первую порцию воды, и та, так и не разлившись бескрайним морем по номеру, пошла на убыль. Щелчок – и душ перестал поливать сверху.
Лика сжалась, не открывая глаз. А его руки осторожно убрали налипшие на лицо волосы, пальцы коснулись висков, скул шеи, скользнули по плечам, слегка нажали. И она почувствовала знакомый вкус губ. Сначала поцелуй был легкий, словно майский ветерок, но потом он стал жарким, как дыхание Сахары.
Лика открыла глаза и встретилась с его вопрошающим взглядом. У нее совсем не было сил. Ни на что. И она закрыла глаза. И тогда он выдернул ее из ванны, как морковку из грядки, прижал к себе, мокрую и скользкую, и вышел вон, и за ними прочертили кривую дорожку быстрые капельки, срывающиеся с ее босых ног. А водосток с утробным звуком алчно отсасывал остатки воды, нарушая тишину номера.