— Взять его, — приказал Клеопин своим солдатам, будучи не в том настроении, чтобы устраивать тут дуэли: — Где остальные? — обратился он к пленённому офицеру.
Рогозин презрительно фыркнул:
— Роялистам отвечать не буду!
— Ладно, гражданин якобинец, — устало вздохнул Николай и повернулся к солдатам.
— В городе все, — подавленно сказал один из «преображенцев». Кажется, тот самый часовой.
— Юнкер, — подозвал Клеопин своего заместителя. — Возьмите десяток солдат и становитесь к воротам. Всех впускать, разоружать и никого не выпускать. Нижний чин Лукин, вы со своей командой — караулить пленных! Остальные — за мной. Ну, а ты, горе-караульщик, покажешь, где пленные содержатся...
Пленные были обнаружены в одном из подвалов. Там сидели не только солдаты с поручиком, но и двадцать монахов во главе с настоятелем. Большинство иноков уже преклонного возраста пришлось выносить на руках.
— Отец игумен, — обратился Николай к настоятелю, — а вас-то за что?
— А нас, сын мой, — грустно улыбнулся седобородый подтянутый старец, — за то, что пытались увещевать заблудших. Вот прапорщик и изволил...
— Батюшка, благословите! — встал Николай под благословение.
— Бог благословит, — осенил его игумен крестным знамением. Потом неожиданно прижал голову штабс-капитана к своей груди и поцеловал в лоб: — Будь осторожен, мальчик. Не озлобься!
У Николая навернулись слёзы. Давно, ох как давно он не то что не исповедовался, но даже и не подходил к руке священнослужителя!
— Простите, владыка, как же тут не озлобиться?..
— А ты попробуй, — улыбнулся старец не «отеческой», а настоящей, отцовской улыбкой. — Делай, что надлежит, но постарайся не лить крови... Братья это твои, хоть и заблудшие. Что же делать, сын мой, раз они такие? Да и сам-то подумай: разве простые солдаты виноваты? Да и прапорщик этот... Молодой ещё, глупый. Ты уж, сын мой, не наказывай его строго... Ну, занимайся своим войском, а я к братьям пойду. Нужно всё в порядок привести. Да и за иконой присмотреть. А к вам я сейчас послушника пришлю, чтобы показал и рассказал — где разместиться да как обустроиться.
Осенив крестным знамением солдат — как освободителей, так и недавних гонителей, — игумен пошёл, придерживая полы рясы так, будто много лет придерживал ножны...
Николай смотрел ему вслед и думал... Пожалуй, если б не эти слова, он бы уже приказывал вывести прапорщика Рогозина за монастырские стены расстрелять. Или заколоть штыками, чтобы патроны не переводить. Теперь он такой приказ отдать не мог. Только надолго ли хватит выдержки? Ну... по крайней мере, он будет стараться...