Вместо ответа Ипполит отрицательно мотнул головой, а князь продолжил:
— Так вот, во время нашего похода на Москву... Кстати, вы знаете, что я участвовал в Бородинском сражении? Нет? Только находился на другой стороне, в корпусе генерала Понятовского... Однажды мне довелось познакомиться с неким Николя Шовини. Он всегда орал о том, что самые лучшие люди в мире — это французы. А все остальные — так, пыль под копытами их коней. Французские солдаты его слушали с упоением. Ну, а другие нации, их ведь в походе было немало, иногда и колачивали. Так вот, в желании сделать всех русскими мне чудится тон того самого Chauvini.
— Что вы, князь, — опешил от подобного обвинения прапорщик. — Ни у меня, ни у моих друзей и в мыслях не было думать, что русская нация — самая лучшая.
— Но всё же вы гордитесь тем, что вы русский? Это прекрасно. Я горжусь тем, что я поляк. Моя любовница Тереза ужасно гордилась тем, что она венгерка. Даже цыгане, которые трясут лохмотьями на базарах и воруют куриц, гордятся своим происхождением. Но всё-таки: оставьте каждой нации право жить так, как она этого хочет.
— А как же «Общество объединённых славян»?
— Утопия пана Люблинского? Слышал-слышал.
— Ну почему же утопия? .
— Как вы себе представляете, чтобы Россия, Польша, Сербия, Далмация и Кроатия сосуществовали вместе, в рамках единого государства, пусть даже и федеративного? Для этого нужно вновь перекраивать Европу. Да и Азию заодно. Да, у господина Люблинского нелады с географией и историей. Он причислил к славянским странам Венгрию с Трансильванией и Молдавию.
Муравьёв-Апостол задумался. Пожалуй, князь был прав. И почему же ему раньше не пришли в голову подобные мысли? А может, старик прав и в его душе тоже сидит какой-нибудь Николя Шовини?
— Полноте, мой друг, — успокоил его князь. — Человеку свойственно менять и себя, и свои убеждения. Вот, перед вами — живой пример. Служил под знамёнами Костюшко и под флагом Бонапарта. А потом принял от русского императора чин генерал-майора. Не странные ли метаморфозы?
— Возможно. Но не мне судить вас.
— Почему же? Вы русский офицер. Лицо, приближённое к руководству. И если у вас и у нас всё получится, то мы, будь на то воля Всевышнего, ещё побеседуем. Кто знает, не пришлют ли вас опять в Польшу с какой-нибудь миссией. Из вас получился бы неплохой дипломат. Так вот, мне не хотелось бы, чтобы будущий посланник считал князя Зайончека... ну, скажем так, легкомысленным человеком. Я сражался с Россией за свободу Польши. Да. Принял от императора Александра чин генерал-майора русской армии потому, что верил, что царь даст нам свободу. И хотя я не считаю, что должен перед вами отчитываться, — несколько надменно заявил генерал, — но могу напомнить, что после создания в 1815 году польских корпусов звания генералов приняли и другие магнаты.