Генерал Ермолов не ошибся. В послании было сказано следующее:
«Генералу от артиллерии, командующему Особым Кавказским корпусом Алексею Петровичу Ермолову. Секретно Ваше Высокопревосходительство, настоятельно требуем, чтобы вы немедленно повернули Отдельный Кавказский корпус в Россию и привели его в Санкт-Петербург для защиты Отечества. Кроме того, сообщаем Вам, что по решению исполнительного комитета вы назначены членом Временного правительства. Члены Временного правительства:
Председатель:
князь, полковник С.П. Трубецкой
Непременные члены: Г.С. Батеньков Н.С. Мордвинов
М.М. Сперанский, К.Ф. Рылеев
С.-Петербург. 12 января 1826 года»
Из перечня фамилий незнакомой показалась только фамилия Рылеева. «Хотя, — вспомнил вдруг генерал, — это ведь, кажется, поэт». Вспомнились и стихи Рылеева, которые ему как-то показывал Якубович. Что-то там о солдате или о мужике, который нёс три ножа: на вельмож, на бояр и на царя. Тогда эти стихи просто позабавили генерала, а сейчас он только покрутил головой на мощной шее.
Пока генерал разбирал послание и размышлял, пришёл Кюхельбекер. И хотя денщику удалось найти чистое бельё, одежды подходящего размера не нашлось. На посланника напялили чуть ли не солдатские шаровары, из-под которых нахально выглядывали подштанники. Черкеска, наброшенная поверх нательной рубахи, довершала картину. Но всё-таки чистенький Вильгельм Карлович был счастлив. Правда, теперь ужасно хотелось спать. А ещё — есть.
— Садитесь, — радушно пригласил хозяин, размышляя, куда бы деть послание, — то ли в печку, то ли в дела для исполнения. — Откушаем, чего Господь послал.
Зашёл верный Гаврилыч и принялся разбирать бумажный завал на рабочем столе генерала. Когда это ему более-менее удалось, стал носить кушанья.
Разносолов за столом у генерала не было. Но всё-таки имелись уха, фасоль, фрукты, сыр и лепёшки.
— Вы уж, Вильгельм Карлович, простите. Стол у нас нынче скромный. Не ждал гостя, не обессудьте старика. Вот, попробуйте ушицы, — потчевал грозный генерал посланника правительства России, словно любящий дядюшка любимого племянника.
Наголодавшемуся в дороге Кюхельбекеру скромная пища показалась райской. Он торопливо, забыв о манерах и приличиях, ел уху. И даже не ел, а хлебал, словно какой-нибудь крестьянин, умаявшийся на покосе. А генерал между тем продолжал:
— Великий пост нынче, поэтому мясного ничего нет. Вот ужотка к вечеру прикажу казачкам барашка забить. Будет и похлёбка, и шашлык. Как говорит батюшка наш, отец Алексий, путникам и больным во время поста можно послабление сделать. Берите яблочки. Они здешние, из станицы. А вот сливы — так те из самой Имеретин приехали. Жаль вот, из России привоза совсем нет. Хочется чего-нибудь нашенского. В пост-то, сами понимаете, лучше рыжички да капустка квашеная, да огурчики наши. Эх, ну где их взять? Попробуйте-ка сыра овечьего.