— Пять секунд, — Уайлдер врывается в мои мысли.
Пристальный взгляд Торна возбуждается, молча требуя, чтобы я отдалась ему, и он сделает так, чтобы оно того стоило.
И это всё, что нужно, чтобы война в моем сознании закончилась. Рациональные мысли прорываются наружу, напоминая мне, что мы здесь делаем, и как я могу заставить его прекратить это и отвезти меня туда, где никто больше не увидит его таким, и утолить мой голод.
— Возьми меня, — выдыхаю я, загипнотизированная его запахом, выражением его лица, его голосом… всем.
Я могла бы просидеть здесь до конца песни и все последующие, а этот мужчина зажигал бы огонь в каждом дюйме моего тела, пока оно не сгорело, и я умерла бы счастливой женщиной. Однако, именно мысль о том, что этот мужчина владеет мной, заставила меня выдохнуть эти два слова из моего пересохшего рта. Моё тело так возбуждено, что я чувствую, будто могу на самом деле умереть, так не узнав, как ощущается мужчина, прижимающийся ко мне, когда ничто нас не разделяет.
— Пожалуйста, — продолжаю я, в то время как Уайлдер называет время... давая понять Торну, что он добился от меня того, о чем обещал — умолять его через тридцать секунд.
Песня продолжается — я чувствую это из-за отдающихся басов, — но все мои чувства опьянены этим человеком. Он наклоняется еще ближе, заставляя меня соскользнуть вниз, пока мой зад не оказывается на краю сиденья, и он ведёт рукой от промежности до груди, продолжая вертеть и толкаться своими бёдрами. Его толчки становятся медленнее, глубже и жестче, когда его голова опускается, и он кусает кожу под моим ухом.
— Я выиграл, — бормочет он, задыхаясь, как будто ему не хватает воздуха.
Когда он снова поднимает голову, гордость за свою победу делает его только более желанным.
— Умоляй меня еще раз, — требует он.
— Отведи меня в укромное место, и я это сделаю, — бросаю я в ответ, нуждаясь в том, чтобы прямо сейчас мы остались одни. И тогда он бы перестал дразнить меня, сводить с ума и заполнил бы во мне всю пустоту.
Он не отвечает, но двигается в такт ритму, поднимаясь. Мои глаза скользят вниз по его груди, по волосам, которым не удаётся скрыть чернила на его коже, по каждому твердому кубику его пресса, пока они не останавливаются там, где его большие пальцы цепляются за пояс спортивных штанов, в которые я даже не заметила, как он переоделся. Затем он начинает двигать бёдрами иначе, его обе руки двигаются в тандеме, спуская вниз спортивные брюки с выверенной точностью. Он весь напрягается под тканью, когда его брюки опускаются ниже. Коротко подстриженные волосы там, где его мышцы сужаются и превращаются в букву V, уступают место тому, что просится наружу, чтобы с ним поиграли — тому, с чем я умоляю поиграть.