– Договорились, – печально усмехнулась я, зная, что никуда мы не поедем.
Оно и к лучшему. Мне хотелось и дальше представлять, что мой сурикат поправился, а граф ищет сбежавшего зверька… И думает обо мне. Хотя я прекрасно понимала: Клоуфорд приехал в Лумин поразвлечься и давно забыл нас всех. И, в отличие от Ирмы, и не надеялась на внимание столичного богача, запрещая себе даже думать о мужчине.
Но над снами я была не властна. Граф приходил ко мне в ночных видениях, и мы играли в снежки, а потом целовались в сугробе. Утром я просыпалась в слезах, убеждая себя, что печалюсь по сурикату.
Вздохнув, я дотронулась до ледяного стекла и, наблюдая, как в узоре появляется прореха, медленно провела пальцем, выписывая своё имя.
– Триш?
Вздрогнув, я обернулась и взяла из рук сестры столовые приборы. Разложив их, машинально ответила на пожелание приятного аппетита и принялась за еду.
– Всё ещё не забыла своего графа? – подмигнул мне мистер Хиер, когда мы перешли к ароматному коричному чаю.
– Забыла, – тихо возразила я.
– А это тогда что? – Он кивнул на окно.
Я повернулась да так и обмерла при виде плюса после моего имени, а следом «Эрл» и знака равенства, после которого было нарисовано сердечко. Моё пропустило удар.
Миг, и я вскочила так стремительно, что упал стул. Метнулась к выходу, забыв накинуть подаренную средней сестрой новую шубку. И застыла на пахнущем свежим срубом новом крылечке.
У нашего дома стоял экипаж, и пара гнедых, подрагивая на морозе, обдавала паром улыбающегося мужчину в зимнем пальто.
Граф Эрл Сандер Клоуфорд!
В руках он держал странную меховую сумку. Но стало понятно, что это, сразу, как из небольшого отверстия высунулась удлинённая мордочка.
– Сват! – вскрикнула я и бросилась к Эрлу.
Но мужчина отвёл руку с меховой сумкой в сторону, не давая мне перехватить зверька.
– Разве можно выбегать на мороз в таком виде? – строго спросил он и внезапно подхватил меня, забрасывая себе на плечо. – У меня к вам и другие вопросы имеются, мисс Триш Рилесс. Поэтому давайте пройдём в тепло!
– Ей, я сама могу ходить, – задёргалась я.
– Не по снегу! – заявил этот хам, внося меня в дом.
Поставил меховую сумку на стол, а меня усадил в кресло. Сбросив с себя пальто, укрыл меня и, нависнув грозной скалой, прищурился.
– Почему ты не ответила ни на одно из тридцати четырёх моих посланий?!
– Что? – растерялась я и помотала головой. – Я не получила ни одного! Думала, что ты веселишься и попросту забыл обо мне…
– А как же твой сурикат? – выгнул он бровь. – Неужели ты не беспокоилась о своём зверьке?