– Помнишь ту фотографию, которую ты мне показал, когда я встречался с Ярославой Тумановой? – задаю вопрос. – Она у тебя сохранилась? Хочу её увидеть.
Разлогов кашляет, поперхнувшись своим кофе. Долго вытирается салфеткой. Затем, смяв её в кулаке, качает головой.
– Да ты что, с чего бы мне её хранить? Я уж и забыл про эту фотку… И телефон сменил…
Телефон у него в самом деле новой модели.
– С какой стати ты вообще её сделал? – спрашиваю я. – Предупредить меня? Не хотел, чтобы я стал рогоносцем?
– Ну да, – соглашается собеседник. – Для чего же ещё? У тебя же всё в итоге более чем удачно сложилось, зачем ты сейчас-то этим интересуешься?..
– Затем, что не было у моей девушки никакого романа на стороне, – говорю я. Голоса не повышаю, но Разлогов потеет, несмотря на работающий на всю катушку кондиционер. – А теперь скажи мне, кто тебе прислал это фото.
– Никто мне не присылал, я сам… – блеет Павел. Его взгляд бегает из стороны в сторону, над верхней губой капли пота, руки комкают салфетку – уже другую. – Сам увидел, сам сфоткал, хотел как лучше… Они же все одинаковые, эти… Ищут, у кого машина покруче, и всё такое…
– А с этого места поподробнее? Марку машины ты запомнил? А где она стояла, можешь сказать?
– Да не помню я ничего, не разглядел… Я не очень трезвый был… тогда… Из бара шёл…
– Ты надирался днём?
– Почему днём? Вечером. Да что ты к этой фотке прикопался-то?!
– А то, что на фотографии было дневное освещение. И если ты был в самом деле настолько пьяный, что не заметил марку машины, то как же углядел в ней Ярославу? И догадался же сфотографировать, ещё и в выгодном ракурсе, даже рука не дрогнула!
Павел не отвечает. Смотрю на него, такого жалкого, с дрожащими руками, и понимаю, что прижми я его как следует ещё тогда – раскололся бы. Но я этого не сделал. Я сам проглотил наживку, которую мне подсунули. Сам, шайтан меня побери, усомнился в моей Ясе!
Которая больше не моя… Чужая, холодная. Не разрешает к себе прикасаться, не смотрит в глаза. Уступает меня другой женщине. Неужели для неё всё, что было между нами, закончилось окончательно и бесповоротно?..
– Будешь говорить? – напираю я. – Ещё раз спрашиваю – кто прислал тебе фотографию и велел показать мне? Что ты за это получил, деньги?
– Нет, нет, никто мне не платил!
– Зачем ты тогда это сделал? Признавайся, ну! Или я привлеку тебя за клевету, а из холдинга ты вылетишь, как петух из курятника!
– Не могу… – Разлогов опускает голову на руки. – Не могу сказать…
– С чего мне начать? С обращения в прокуратуру или с приказа на увольнение? Выбирай.