Неужели и нас убьют? Хотя, может, если бы хотели - уже бы убили.
Снова неподвижное тело какого-то мужчины мелькнула в поле зрения, когда я не успела отвернуться.
Нет, я не хочу на это смотреть! Я не должна нервничать! Это вредно малышу...
Но не взирая на уговоры и самовнушение, ничего не получалось. Я тряслась всё сильнее, даже зубы начали постукивать. При этом пыталась ещё угнаться за широкой поступью провожатых, которые были выше меня минимум на голову.
Они тоже способны бить по животу беременную женщину? Судя по их лицам - они способны на всё! Чёрные, словно вырубленные топором, причём весьма грубо, их черты лица казались карой небесной.
И если раньше я думала, что покупатель Катьки был страшен из-за своего чёрного цвета кожи, то по сравнению с этими иномирянами он выглядел просто душкой!..
Подъем вверх по наклонной поверхности, и мы вышли на открытую площадку купола. Здесь царил настоящий хаос. Множество кораблей, часть из которых были разрушены и догорали в темноте яркими пятнами. Какие-то непонятные корабли, больше похожие на глыбы чёрного камня...
К одному из таких направились и мы. Меня уже буквально тащили под руки эти два исполина, потому что ноги просто отказывались передвигаться, а тело била крупная дрожь.
Очутившись внутри, Евист оставил Миту и подошёл ко мне. Посмотрел, словно на отвратительного таракана, уже не сально, а пренебрежительно.
- Боишься, - и он провёл своим мерзким серым пальцем по моей щеке, наверняка до сих пор бардовой после тех ударов. - Это правильно, что боишься...
А потом несколько слов на непонятном, обращенных к каменным великанам, и меня с Митой провели в какой-то отсек корабля, оставив там на полу в полной темноте...
Страх... Вот то единственное чувство, которое могла сейчас чувствовать я в этом ужасном зловещем помещении...
Страх застелил сознание, пополз по позвоночнику гладкой змеюкой, растёкся по венам чёрной отравой...
Я попыталась вынырнуть из этого ощущения, пыталась вернуть себе хоть частичку здравого смысла, но все было напрасно. Меня трусило, будто в лихорадке, вся я покрылась гусиной кожей, дыхание участилось и стало поверхностным...
Даже в самые худшие моменты своей жизни мне не было так плохо, как сейчас.
Ребенок внутри словно понял, что мне нужно, начал мягко и ритмично толкаться в бок. Как будто гладил меня оттуда, успокаивал.
Малыш... Какой же ты сладкий. Я ещё не видела тебя, но люблю безумно.
Почему-то именно это копошение внутри не дало начаться истерике, вызванной страхом за себя и крошку. Надо успокоиться. Мыслить здраво и рационально. Ведь пока ничего плохого не произошло. Я жива, практически здорова, ребенок тоже активен...