Прислуживать мне пришла новая девушка, чем-то напоминавшая Лею. Звали её Сонда, она была с Кцаандры. Мы немного разговорились, она по секрету сказала, мол, во дворце ходят слухи, будто император хочет казнить всех, кто начал чувствовать. А поэтому все стараются скрывать свои эмоции. Но в действительности же, чувствовать начали практически все.
Сонда рассказала, как поняла, что ей нравятся платья у других рабынь, и что вдруг она захотела один из нарядов для себя. И ей стало прям невыносимо смотреть, что это платье носит другая.
- Это называется зависть, - сказала я ей. - Чувство не очень хорошее, но ты молодец, что его переборола. Могла бы ведь подойти и отобрать одежду.
Девушка сначала не поняла моей шутки, выпучила глаза, а потом вдруг заулыбалась.
- А сейчас ты ощутила сначала удивление, а потом поняла, что это весело, когда я пошутила.
Девушка снова выглядела удивлённо и растерянно, вспоминая видимо свои ощущения минутной давности. Потом лицо её просветлело.
- А сейчас ты рада, что вспомнила и сопоставила названия чувств и свои ощущения.
Девушка согласно закивала.
- Майя, а можно я теперь буду всё время вам прислуживать? - спросила так, словно это было величайшее её желание в жизни.
- Можно, конечно, если ты этого хочешь, - я усмехнулась. - Только я же теперь не одна...
Девушка посмотрела на люльку, где отсвечивал во сне сиренево-голубым наследник империи.
- Конечно, я это знаю. И я бы хотела заботиться о нем тоже...
- Хорошо, договорились, - улыбнулась я.
- Тогда я пойду? - спросила Сонда, подхватывая поднос с посудой.
А перед обедом к нам с сыном снова зашёл император. Я, задремавшая после завтрака, сначала не поняла спросонья, где я и что происходит.
А происходило нечто необычное. По моей комнате большими шагами ходил император, державший на руках нашего сына. Комнату он пересекал в пять своих шагов, при этом, видимо, старался не топать.
- Я не хотел, чтобы он тебя разбудил, - сказал, увидев, что я проснулась. - А когда я хожу, ребёнок успокаивается.
- Можно не бегать, а просто его покачать, - подсказала я правителю. А потом, видя непонимание, согнула руки и сымитировала укачивание малыша. Гедеор остановился, посмотрел на меня с сомнением, а потом покачал так, как было показано. Ребёнок немного завозился, но кричать не начал.
- Ему уже кушать, наверное, пора, - предположила я. - И подгузник поменять.
Да, как ни странно, но Лена уже давно настояла, чтобы Тартон привезёт образцы подгузников. И теперь местные специалисты облегчили жизнь, начав выпускать подобные. Я не знала об этом, поэтому вчера была приятно удивлена такому "обмундированию" на малыше.