– Ох, раньше у Коленьки песни были интереснее, – сообщает бабуля, присаживаясь рядом со мной. Часто моргаю, прогоняя пелену, и узнаю артиста, хотя песен его не слышала.
– Ага, наверное. – Выдыхаю и утыкаюсь подбородком в согнутые руки.
– Оль, что-то ты совсем без настроения.
– Устала, ба, и объелась. Живот сводит.
– Может дать таблеточку? У меня там полная аптечка.
Я усмехаюсь, качая головой.
– Ничего, скоро пройдет. Переварится как-нибудь само собой.
Бабуля кивает и устраивается поудобнее, подбивая себе подушку под спину. Мне предлагает то же самое. Я беру вторую подушку, усаживаюсь и пытаюсь прислушаться к новогодним песням, отчаянно желая, чтобы дух праздника хоть чуточку меня захватил.
– Хорошо посидели. Да, Оль?
– Бабуль, вы же не специально? – Мой голос неожиданно дрогнет под напором мыслей-тараканов, которые не дают покоя больной голове.
Оборачиваюсь к ней и заглядываю в испещренное глубокими морщинами лицо. Бабуля пожимает плечами, с трудом удерживаясь от порыва заулыбаться. Вижу, как она крепится, чтобы не выдать себя. Но разве можно такое утаить в секрете?
– Ты помнишь, где я работала. Ты знаешь, где работает он. Не говори, что все это случайно.
– Почти случайно, – поправляет бабуля, но не спорит.
– Зачем? Это же так нелепо!
Да, точно нелепо. Вот Босс Боссыч узнает, так вовсе расстроится. Меня, конечно же, никуда обратно не возьмут, ему никто акций не отдаст. А весь праздник по итогу полетит коту под хвост.
– Ох, Оль, – выдыхает она, беря паузу, – хотели как лучше.
– И решили нас свести?
– Нет, не свести, – возражает она, – но познакомить поближе. Он холост, ты не замужем, так что ничего криминального мы с Петей не сделали.
– Вы хотели нас свести, – спорю я, понимая, что интуиция-то не подвела. Чуяла ведь моя пятая точка, упорно сигнализировала.
– Помирить мы вас хотели. Чтобы ты не обижалась на Андрея. Он же не виноват, что так вышло.
– То есть ты все знаешь.
Бабуля кивает, добавляя, что дядя Петя ей все рассказал.
– И про акции он тоже придумал? Чтобы его оставить в деревне? Он же после этого возненавидит нас всех. Хотя мне плевать, а вот дядя Петя… Ох, бабуль, о чём вы думали?!
Она молчит, пожимая плечами. Я закатываю глаза, мысленно ругаясь.
– И мне теперь исправлять. Сводники!
– Но он же сам согласился, – парирует бабуля, но мне уже не хочется продолжать.
Нужно сказать бывшему боссу, что он так и останется со своей участью говорящей головешки, которой управляют, не позволяя самостоятельно принимать решения. Эх, бедный «ЮниоТрейд», а ведь компания хорошая, перспективная. Была.