Если отбросить все слухи и пикантные догадки, сплетни о нём сводились к трём фактам: он провёл детство в Мидлендсе, так обезображен, что его собственный отец не выносил одного его вида, и теперь он не показывается на глаза никому, кроме горстки доверенных слуг, ни один из которых не скажет о нём ни слова. Неизвестно, хранили они молчание из страха или в знак преданности, но это давало пищу для многих предположений.
Увидев, как он без усилий вскочил на лошадь, Ариэль решила, что его изъян не имеет отношения к телу, потому что он был высоким и широкоплечим и двигался как атлет. Она недоумевала, почему он не желает показывать своё лицо.
Кроме того, Ариэль задавалась вопросом, зачем лорд Фальконер прибыл в Гардсли. Вероятно, у него какие-то дела с её отцом. Это бы объяснило причину неожиданного приезда сэра Эдвина из Лондона.
Ариэль только пришла к такому выводу, как лорд Фальконер взглянул на фасад дома. Казалось, он смотрит прямо на неё, хотя трудно было сказать наверняка, ведь его лицо скрывалось в тени. Она непроизвольно отступила, не желая, чтобы её уличили в подглядывании.
«Хотя, – язвительно подумала Ариэль, – если человек одевается как средневековый монах, он должен ожидать, что на него станут обращать внимание».
Опустив взгляд, он развернул лошадь и поскакал прочь. Фальконер был прекрасным наездником и находился в таком единении с конём, что казалось, им никто не управляет. Сделав шаг вперёд, Ариэль смотрела, как он исчезает из виду.
Мрачное чудовище Бельтера. В этом человеке ощущалось что-то невероятное, столь же романтичное, сколь и трагическое. Она стала обдумывать разные способы, как его изобразить. Акварель не подойдёт: в ней недостаточно чёткости. Нужны строгие линии пера и чернил или чувственные богатые оттенки масляных красок.
Задумавшись, Ариэль некоторое время стояла у окна, пока её внимание не привлекла другая фигура, которая спускалась по ступенькам. На сей раз это оказался её отец, а за ним следовал его камердинер. Из конюшни выехала карета, они сели в экипаж, и Ариэль услышала, как кучеру велели ехать на станцию. Значит, сэр Эдвин, даже не пожелав с ней увидеться, возвращается в Лондон.
Глупо с её стороны огорчаться, ведь при встрече они оба испытывали неловкость. Кроме того, теперь она сможет подняться на крышу и нарисовать заход солнца. Но неожиданно это стало лишь слабым утешением. Закат потерял свою прелесть после того, как она увидела загадочного лорда Фальконера.
Да, для него лучше всего подойдут перо и чернила.
Лето
Ровно через три месяца после своего первого визита Фальконер снова прибыл в Гардсли. Стоял погожий день, и, презирая себя за слабость, Джеймс сделал тот же крюк через поместье, что и в прошлый раз. Состояние земель явно не улучшилось, и сено пропадёт, если его не убрать прямо сейчас, но Фальконера волновало совсем не это. На самом деле в нём теплилась надежда хотя бы мельком увидеть девушку. Но сегодня она не рисовала на холме. С дерева давно опали цветы, и теперь с ветвей свисали небольшие твёрдые зелёные яблоки. Он с сожалением повернул коня и поскакал к особняку.