— Как мы это сделаем? — спрашиваю я Пака, когда мы заезжаем на заправку.
Насколько я помню, пять лет назад этого здания здесь не было. Лишь одной перемены хватает, чтобы сбить меня с толку, и я понимаю, как много я не знала о своем родном городе, маме или Тини.
— Пока не знаю, — отвечает он, потянувшись за бумажником.
В моей сумочке всё ещё лежат жалкие четырнадцать баксов и мелочь. Я пыталась отдать их Паку на расходы, но он не взял.
— Я пойду осмотрюсь сегодня днём, как только ты устроишься в отеле. После этого мы что-нибудь придумаем.
Он выходит из грузовика и идет к станции, чтобы оплатить бензин, так как мы используем только наличные. На самом деле Пак был невероятно осторожен в том, чтобы не оставить никаких следов по дороге, вплоть до конфискации моего мобильного телефона и выдачи мне одноразового телефона, в котором был только один номер — его одноразового мобильника, который он сейчас носит с собой. Утром, когда мы вышли из Оружейной, он даже вручил мне фальшивые водительские права.
Он также поменял номера на своем автомобиле, и когда я спросила его об этом, он лишь молча посмотрел на меня.
Решив, что хочу в туалет, я открываю дверь и выхожу. Но увидев вторую колонку, у меня перехватывает дыхание.
Нет, нет, нет.
Вот же дерьмо.
Должно быть, я схожу с ума, потому что там стоит моя мать, заправляя побитый Камаро.
Нет, ни за что. Этого не может быть, не так ли?
Я иду к ней, задаваясь вопросом, было ли это сном? Мне снились пару раз такие сны, похожие на реальность, в которых Реджина говорила мне, что все это не правда. Что мама в порядке, и она бросила Тини, и мы заживем вместе долго и счастливо.
Потом я просыпалась, и мне было так больно, будто я снова потеряла её.
— Мама? — спрашиваю я нерешительно.
Женщина, замерев, медленно поворачивается ко мне. Её глаза расширяются от шока, будто в фильме ужасов.
— Мама, это действительно ты?
Она качает головой, широко раскрыв глаза. Я протягиваю к ней руку, и она начинает дрожать.
— Бекка… — шепчет она. — Я имею в виду, я… не думала… Мне очень жаль, детка. Я не хотела тебя обидеть.
Меня захлестывает понимание. Это не чудо. Она знает обо всем — всё её тело излучает вину. Святое. Дерьмо.
— Так все дело в деньгах? — спрашиваю я, чувствуя, как что-то разбивается глубоко в моей душе. — Это просто очередная ложь? Не так ли? Ты думала, что я пришлю тебе три штуки? И что потом? Ты бы отправила урну с обычным пеплом? Что с тобой не так!?
В конце мой голос срывается до крика. Слёзы начинают катиться по её лицу, и она делает шаг ко мне. Я вздрагиваю, осознав, что на грани обморока.