— Мне очень жаль, — говорит мама, её глаза виновато бегают. Мы как на сцене, вокруг нас толпится народ. Печально. — Я должна ехать.
Ошеломленная, я наблюдаю за тем, как она выдергивает пистолет из своего бака. Затем, забравшись в свою машину, дает по газам под визг шин, и уезжает с оторванной крышкой бензобака. Она отрывается от шланга, летит и переворачивается, покатившись через тротуар и останавливаясь в шести дюймах от моих ног.
Что, чёрт возьми, только что произошло?
— Бекка, ты в порядке?
Я оглядываюсь и вижу, как Пак смотрит на меня в замешательстве.
Нет, я не в порядке. Слёзы начинают капать по моим щекам, и я плачу в его объятиях.
— Детка, ты должна сказать мне, что случилось, — просит он через несколько секунд.
Все его тело напряжено и готово к бою. Дерьмо. Мне нужно взять себя в руки.
— Это была моя мама, — говорю я, заставляя себя прекратить рыдание. — Она жива.
Пак успокаивается.
— Что?
— Я вышла из грузовика, чтобы сходить в туалет. Потом посмотрела туда и увидела маму.
Выражение его лица меняется на шок со смесью… жалости?
— Детка, это не редкость, когда кому-то кажется, что он видит умершего человека.
— Нет, это была она, Пак, — говорю я, стараясь вложить все свои силы в голос. — Я говорила с ней. Она назвала меня по имени, сказала, что сожалеет. Потом села в машину и уехала. Вот её долбанная бензоколонка.
— Какого чёрта?
— Все это ложь, — объясняю я, ощущая себя самым глупым человеком на земле. — Она звонила, просила выслать ей деньги. Я продолжала говорить ей «нет», так что, похоже, она подняла ставки.
— Долбаная стерва, — рычит он.
Он отпускает меня, повернувшись к своему грузовику в беспомощном гневе. На минуту я думаю, что он может ударить по нему. Затем... как по щелчку... он берет себя в руки.
— Залезай.
— Пак...
— Забирайся. В. Грузовик. — гнев искажает его лицо, вместе с той ужасной тьмой, которую я видела от него несколько раз.
Вот бл*дь. Это плохо. Очень плохо.
Стоп. Мама жива. Это же хорошо. Я ведь не хочу ее смерти, правда?
Смешанные и запутанные эмоции пробиваются сквозь меня, когда я сажусь на своё место. Я смутно осознаю, что Пак снаружи, заправляет машину бензином. Мои мысли мчатся слишком быстро, чтобы уловить каждую, в попытках понять, что случилось.
Мама жива. Она притворялась мёртвой. Дала знать своей дочери, что мертва.
И все это ради трех тысяч долбаных долларов.
Во мне смешиваются разные чувства. Гнев. Облегчение. Шок.
Но больше всего боль.
Как она могла так наплевательски отнестись ко мне, провести меня через такой ад ради денег. Потому что она наркоманка и мошенница. Ей плевать на всех, кроме себя. Вот такая она эгоистичная тварь.