На этот вопрос ни у Триса, ни у Дафны ответа не нашлось. Да и как, в самом деле, объяснить, почему разумное и чувствующее существо может испытывать тягу к разрушению и насилию, желать другим зла? Модификанты появились на свет сразу взрослыми; они не подвергались годами пагубному влиянию окружения, не воспитывались в духе жестокости и безжалостности. Их кровожадность, стремление к власти и отсутствие сострадания к окружающим казались врожденными, «естественными», так же, как и доброта и безобидность Триса, и дар амавари лишь усугубил эти качества. Словно заветные участки ДНК «одаренных», обнаруженные профессором Штромом, проявили саму сущность каждого из модифицированных людей, темную или светлую.
И, как показали результаты эксперимента, темное в людях, увы, встречалось гораздо чаще.
Быть может, поэтому способности амавари никогда не проявлялись у гибридов?..
– Пойдемте к флаеру, – Дафна, поморщившись, потерла ноющее все сильнее запястье. – Подождем подмогу внутри. Не хочется мне что-то торчать здесь, так близко к Холму…
Возражать ей никто не стал. Модификанты ушли, и ушли на достаточное расстояние от поляны – в этом Трис был уверен – но друзей все равно неотступно преследовало ощущение, будто со стороны Призрачного холма за ними кто-то незримо, но внимательно наблюдает. Следит, бесстрастно решая, спускать ли на чужаков Стражей или пока нет.
И кто знает, что еще скрывает в своих недрах это странное место…
Трис ждал Дафну, сидя в тени огромного старого нейба1, вместе с более низкорослыми собратьями облюбовавшего край прогалины, где девушка обычно «парковала» свой флаер. Овальные, глянцево-зеленые листья растения, щедро усеивающие толстые ветви, хранили под своим куполом упоительную прохладу – и тем удивительнее было видеть, как дрожит от знойного марева воздух над раскаленной безжалостным солнечным светом землей впереди.
Вирису царящая вокруг жара, похоже, тоже не нравилась: он улегся в зарослях папоротника у самой кромки леса и недовольно щурил оттуда свои золотисто-янтарные глаза. «И ведь все равно продолжает за мной таскаться!» – мысленно хмыкнул Трис, задержав на нем взгляд.
Они с Дафной даже дали ему имя – Сол, в честь солнца, словно отметившего своими лучами его роскошный переливчатый мех. С того самого дня, когда амавари исцелил зверя, освободив его разум от наведенного Хель морока, тот повсюду следовал за своим спасителем, держась, впрочем, на почтительном расстоянии. Мотивы его поведения оставались для Триса загадкой, но каждый раз, встречая полный достоинства и поразительной осознанности взгляд Сола, он ощущал, будто между ними протягивается тонкая незримая нить, прочно связывающая их души.