Патриархи меня приглашали с собой посидеть, поговорить! Меня! Парня, тогда всего лишь двадцати трех лет от роду! Это было невероятным проявлением уважения!
И что сейчас?
Все пустить под откос?
Уважение должно быть прежде всего к себе.
Это – женщина. Всего лишь женщина, моя жена. Та, которую я себе выбрал сознательно, несмотря на то, что сосватаны мы были с детства.
Но выбор-то был за мной.
И я его сделал.
Она просто не понимает ситуации. Она ошибается. Женщина может ошибиться. Долг мужчины – показать ей верное направление…
Внутри меня все бурлит, к пониманию, насколько она далека от реальной жизни, примешивается обида. Для нее настолько не ценно то, что было сейчас? Она готова сбежать от меня, оставить меня? Понимая, что ее после меня никто не примет, что ей навсегда будет закрыта дорога на родину, к родным? Что ей, по сути, только один путь – печальный путь разведенной, всеми презираемой женщины? Понятное дело, что в Европе у них все по-другому, но она здесь, у нас!
Как можно этого не понимать? И как можно не понимать, что, даже если она вернется в Европу, к родителям, они ее не примут?
Она настолько меня не хочет, настолько не хочет быть моей женой, что готова уйти просто в неизвестность?
Да что она о себе возомнила?
– Азат… Я понимаю… – несмело продолжает она отстаивать свое мнение. Ошибочное! Ошибочное мнение! – Но все сделано без моего желания… Я не хотела за тебя замуж, я говорила тебе… С самого начала говорила, но ты не слушал…
– А теперь, после всего… – я обвожу выразительным взглядом ее и наше ложе, на котором совсем недавно мы были так счастливы, я был так счастлив, – ты тоже не хочешь? Да?
Последнее слово выходит диким рыком, практически звериным. Эхо от него бьется о стены нашей темницы, дробится, сводя с ума и надолго оседая в голове.
«Да?, – издевается эхо, – да? Да? Да?...»
– Нет… – тихо отвечает Наира, – теперь я думаю по-другому…
Сначала я даже не воспринимаю ее слова.
Настолько в груди ярость клокочет, все силы уходят, чтоб усмирить ее!
И лишь через минуту осознаю, что сказала мне моя жена.
Она думает по-другому. То есть, для нее то, что происходило между нами недавно, тоже свято. Оно тоже многого стоит.
Облегчение настолько ощутимо, что я не удерживаю выдох.
Подсаживаюсь к ней, тяну на себя за стиснутые на вороте платья руки.
– Иди сюда, – шепчу, привлекая ее к себе, покорную и мягкую. Мою.
Наира невероятно вкусно пахнет, настолько, что невольно сглатываю слюну. Обнимаю ее, глажу, вполне невинно, просто, чтоб успокоить. Напугал ее опять, зверь.
Совсем рядом с ней контроль теряю…