Я хотел броситься на поиски, но то Марая, что так и не отцепилась от меня, встречая после каждого танца, будто не видела полгода, то кто-то из гостей, жаждавший общенья, мешали мне выйти из бального зала. И когда я наконец оказался у дверей, вошла Лиззи под руку с отцом - я едва успел увернуться от тяжёлой створки.
Лиззи была хмурая и задумчивая, лицо бледное и застывшее, а кончик носа покраснел. Плакала? Не похоже. Но что тогда?
Опять меня кто-то дёргал за рукав, какие-то люди что-то мне говорили, а я поверх голов пытался отследить, как моя девочка передвигается среди этой толпы, и нет ли рядом с ней Делегардова-младшего.
Почти физически страдая от всей этой мельтешащей публики, болтовни, тяжело виснущей на руке Мараи, спёртого воздуха, шума музыки и множества людей, я не покидал это сборище, всё ожидая и страшась объявления, которое могло прозвучать. Оно всё же так и не прозвучало - я не услышал, что моя девочка выходит замуж.
Стоило порадоваться. Но...
Мои родственники, группами и поодиночке, подходили выразить намёки разной степени доброжелательности на то, что барышню, которая была со мною рядом весь этот вечер, хоть и знакома в общих чертах, но неплохо было бы её представить. А сама барышня очень была рада этому вниманию и, вероятно, тоже не возражала, чтобы я её официально представил. Наверное, именно поэтому не особенно рвалась танцевать, всё время находясь при мне, словно верный оруженосец.
Мучения были прерваны Ольгой Леоновной, которая подплыла к нам и вежливо отослала дочь готовиться ко сну. О благодарности я едва не обнял эту замечательную женщину -такое у меня появилось чувство лёгкости, когда Марая наконец отцепилась от меня и, оглядываясь, удалилась сквозь изрядно поредевший строй гостей.
А я бы остался, чтобы окончательно убедиться в том, что никто не посягает на мою девочку. Но часы показывали довольно поздний час. Он был неподходящим для любых официальных заявлений и, пожалуй, стоило перестать нервничать и уже отправляться в отчий дом.
Утром, совсем рано, меня разбудил слуга.
- Господин Эрих, вы просили сообщать сразу же... - тихо пробормотал Сафрон, - гость, которого вы ждали, прибыл.
- Хорошо, - я помассировал лоб, брови, уши, чтобы проснуться. - Где он?
- Изволил позавтракать в столовой, сейчас в курительной.
- Почему сразу не разбудил? - я вскочил, спеша привести себя - Я же приказывал!
- Так на рассвете прибыл, а вы недавно только вернулись с бала, господин Эрих. Да и господин Курт предпочитает завтракать в одиночестве.
Тоже верно. Двоюродный дед был молчуном и одиночкой, приезжал нечаще раза в год, обычно под Новолетие. Праздник этот, как известно, семейный, и отмечают его, собираясь всем родом, а других родственников, кроме нас, у него не осталось.