Наш всемилостивый и всесправедливый король болеет сердцем о несчастье, приключившемся из-за подлой преступницы Тойво, названной при рождении Ило. Его Величеству больно, что по его вине произошло несчастье в королевской семье Бенестарии, и жаждет воздать по заслугам преступнице.
Его Величество король Юзеппи, названный при рождении Карху, снова предлагает своих лучших ищеек, которые способны помочь в ваших поисках. Они имеют тайные знания для выслеживания преступников уже по их подданству нашему королю, не говоря уже про кровный поиск…»
Ничего нового. Дамиан слегка скривился и отбросил бумагу в большую серебряную пепельницу, щелкнул ногтем по краю. Бумага начала дымиться и загорелась, а он развернул ещё одно письмо. Круглый, почти детский почерк, запах духов, в конце, под подписью - нарисованный кокетливый букетик. В тексте некоторые строки выглядят слегка размытыми – их восстанавливали после цензурной магии Оландезии. Придворным магам Короны пришлось поломать головы, чтобы понять, что расплывшиеся строки вовсе не залиты маслом, а просто находятся под воздействием шаманских заговоров.
«Мой глубокоуважаемый и драгоценный суженый!
В первых же строках своего послания спешу сообщить Вам, что очень скучаю без наших встреч! Как бы мне хотелось повидаться и поговорить с вами!
С удовольствием читала Ваше послание ко мне, и сердце замирало в груди – как же я счастлива, что вы есть в моей жизни! Однако было грустно узнать, что Вы чрезвычайно загружены и Вам совершенно некогда отдохнуть, всё дела и дела.
Вот и папенька целыми днями занят в своей миссии. Даже не знаю, чем же Вы, Ваше Высочие, так загрузили драгоценного моего отца, что и поговорить со мной у него порой не находится времени.
Как я писала ранее, у меня расширился круг знакомых. Я познакомилась с принцем Варгеном, названным при рождении Фойга. Он всё больше кажется приятным молодым человеком, очень обходительным и вежливым. Мы много разговариваем и смеёмся, но было вымарано, а затем восстановлено (прим. автора) - у меня почему-то бегут мурашки от его взглядов. Это очень неловко и тревожно, и я не понимаю, почему так происходит. Однако, его брат Вретенс, названный при рождении Андра совершенно другой человек, очень располагает к себе, хоть и не пытается меня смешить, он чудесный рассказчик, и хоть не так услужлив.
Младшие принцы осваивают науку верховой езды и иногда берут меня с собой. Но я в седле держусь неважно, как Вы знаете, и мне это неинтересно. Поэтому с ними мы видимся редко.