Несмотря на все это, меня берет в плен своевольный взор Эриды.
Воинственный, полный силы, взгляд. Одновременно невинный, взволнованный, томный. Она даже не представляет, насколько он сногсшибателен, пока в нем еще теплится та самая жизнь и настоящие эмоции.
— У нас с тобой общий враг, Эри. И его зовут Роберт Кинг, — небрежно напоминаю ей. — Ты хочешь отомстить тому, кто отнял у тебя все? — мой палец, надежно защищенный кожаной черной перчаткой, настойчиво скользит по ее губам.
Я могу представить их мягкость, не вынуждая себя марать о нее руки. Могу представить и вспомнить, как кусал их в беспамятстве. Могу…попробовать, и убедиться, что все давно в прошлом. Она была первой и глупой влюбленностью.
Мне просто понравилась куколка, которую купил для себя мой отец.
— Сейчас же убери от меня свои огромные клешни, — ощетинившись, шипит бестия, оскалив точеные зубки.
— Отвечай на вопрос, — отрезаю тоном, сообщающим упрямой детке о том, что игры, блядь, закончились.
— Больше всего на свете, — неистово сжав кулаки, наконец, признается девушка.
В ее взгляде отражается адское пламя, в котором она с радостью спалила бы тело и душу, принадлежащее моему отцу.
Вот это огонь, девочка. Продолжай, мне нравится. Партия интересна, лишь в том случае, когда все стороны бьются до последней капли крови.
— Ты должна быть в моей команде. Между мной и отцом намечается схватка в несколько таймов. Игра на другой стороне поля, не принесет тебе ничего кроме новых потерь, Ри. Тебе не справиться одной.
Ты зависима от меня, признай это, — монотонно внушаю отчаявшейся девушке я, заглядываясь на звезды, сверкающие в глубоких глазах-блюдцах. — Как только срок судебного запрета спадет, Роб не даст тебе покоя. И на этот раз, он будет действовать аккуратно, чтобы не получить новый. Тем хуже для тебя. Не успеешь оглянуться — и ты по горло в его дьявольских силках.
— Нет. Для него я тоже осталась в прошлом…я уверена, — с плохо скрываемым негодованием и с наивной надеждой противоречит мне девушка.
— Не пытайся себя обмануть. Он одержим тобой, — усмехаюсь я, вновь лаская чувственные губы Эриды, ощущая, как болезненно напрягается член в тесных боксерах.
У каждого из нас есть свое личное табу. Так называемое «порочное удовольствие». И если обычно я полностью контролирую свое тело и эмоции, то здесь это не работает. С «порочным удовольствием» никакие правила в принципе не работают. Это могут быть наркотики, сигареты, алкоголь, сахар, извращенный секс…но иногда, «порочное удовольствие» — это чья-то жизнь.
Или лицо.
— Какого черта ты лапаешь меня в этих дурацких перчатках? — перепрыгивает с тему на тему разбесившаяся кобра. — Гребанный чистоплюй! Тебе и сосут через презик? Кайфово тебе так, Дэнни? — с шумом втянув воздух сквозь зубы, хватаю ее за подбородок грубее и рывком поднимаю со стула. Для едва живой дряни у нее весьма острый язычок.