— Не притворяйся, что твоим щедрым предложением хочешь помочь мне.
— Я и не притворяюсь, — раскрываю ладони, выставляя их вперед. — Я никогда и никому не помогаю, когда нет личных выгод. Ты меня тоже немного знаешь. От отца я унаследовал расчет во всем — пожалуй, за это стоит быть благодарным старому ублюдку. Но мои методы в игре на большом поле совершенно иные.
Скрестив руки на груди, Эрида взмахивает волной из пышных волос, пока не убитых отсутствием «SINS-20». Особенность его воздействия и прекращения поступления его в кровь состоит в том, что он разрушает очень медленно, растягивая пытку и период истления организма на долгие годы.
— Откуда в тебе это Дэниел? Желание со всеми играть? Измываться над людьми, словно психопат из «Пилы»? Открой мне страшную тайну. Покажи мне свое слабое место, — в следующее мгновение, в груди все леденеет от ее действий.
Стоит лишь Ри коснуться пуговицы на моей рубашке, и повести своими грязными пальчиками вниз, по напряженному прессу. То, с какой бесцеремонностью, смелостью и уверенностью она трогает меня — поразительно и омерзительно одновременно. Кровь закипает, когда желудок скручивает от ощущения соприкосновения с оскверненным и падшим ангелом.
— Всегда хотела знать, где же оно, — соблазняющим, магическим тоном продолжает девушка, поменяв направление своей ладони. Смотрит на меня влажным, глубоким взглядом, наделенным силой погружать в забвение. Расправив пальцы, Эра разглаживает мою рубашку, пока не добирается до ее воротника. По ее смелому движению я сразу понимаю, что считанные секунды разделяют Ри от соприкосновения с обнаженным участком моей кожи.
Еще чуть-чуть и ее острые коготки заскользят на выемке под горлом. По чувствительным точкам, не закрытым тканью.
— Нет! — рявкаю я, до боли сжимая ее запястье. Резко встряхиваю, отстраняю от себя, выпотрошив всю смелость из наглой девчонки. — Запрещено.
— Почему это? Я помню день, когда мне все было разрешено, Дэниел. Ты сбросил маску ублюдка, и неплохо так, меня трахнул. Мне понравилось. А теперь…как там? Я слишком грязная, да? — по изнанке груди царапает, легкие сжимаются от ее близости.
Ощущаю, какой каменной становится зона плеч и бицепсов, когда она прижимается ко мне своим хрупким телом, через надежные слои одежды. Словив все мои ощущения, балансирующие на грани похоти и отвращения, Эра аккуратно поднимается на цыпочки и тянется к моему уху:
— Тогда ты прав, Дэниел. Меня трахал Роберт. Каждый гребанный день, он меня трахал, — с огромной ненавистью и обидой в голосе цедит Ри, отчего меня мгновенно бросает в отвергаемый самим собой жар. — Я очень грязная.