Я материализовала нож и шагнула к телу Оливии. Она хотела бы, чтобы её ребёнок был жив любой ценой, даже если это означало бы уничтожение её тела после смерти. Я упала на колени, а все в комнате затаили дыхание. Прерывисто дыша, я рассекла Оливии живот, отбросив клинок, когда тот достаточно глубоко разрезал плоть. После чего скользнула внутрь разреза, хотя рыдания сотрясали меня, и извлекла безжизненное тело малыша.
— Нет, — прошептала я, потирая ему живот и дуя в рот. Обереги начали предупреждающе завывать, и Эри встала позади меня, когда лязг мечей, обнажаемых для защиты, эхом разнёсся по комнате. — Эй, ты не можешь уйти с мамой. Ты нам нужен. Ты нужен папе, — взмолилась я, целуя малыша в голову. Он засветилась там, где я поцеловала его, и крошечные огоньки пронеслись по телу, а затем малыш закричал.
Хаос разразился в комнате, когда я встала, защищая ребёнка на руках. Повернувшись, я посмотрела через плечо на дверь, где стоял Райдер, чей взгляд был прикован к телам, разбросанным по полу. Ристан протиснулся сквозь толпу, остановившись у трупов.
— Оливия! — закричал Ристан, уставившись на меня.
— Остановите его, — приказала я, всхлипывая и качая головой, не в силах сказать Ристану, что было скрыто за мной. — Райдер, останови его! — взмолился я прерывисто.
Райдер не двинулся с места, стоя в дверном проёме, а его взгляд был прикован к телу Дристана, затем медленно перевёл его на Савлиана, который звал Севрина, найдя своего мёртвого близнеца с торчащим из груди клинком. Адам держал Элирана, глядя на Райдера, который не говорил и не двигался. Ристан оттолкнул меня, и его вопль разорвал мне в душу. Он кричал и беспомощно рыдал, глядя на безжизненное тело своей жены, лежащее на полу с разрезанным животом.
— Спаси её! — потребовал Ристан, вставая и хватая меня, не подозревая о крошечном свёртке, который я держала в руках. — Ты чёртова Богиня Фейри, спаси её! — крикнул он сквозь слезы, тряся меня.
— Стой! — потребовала Эри, отталкивая его только для того, чтобы поймать, когда он бросался на меня снова и снова.
— Хрен вам. Это касается только меня и Синтии! Я спас её детей! Она мне должна! И должна вернуть Оливию. Я ни хрена не хочу жить без неё! — кричал он сквозь слёзы.
Кто-то схватил ребёнка, и я позволила им, повернувшись, чтобы посмотреть на Ристана, который с каждой минутой становился всё злее. Окровавленными руками он убрал волосы от лица и покачал головой, глядя на меня умоляющим взглядом. Боль отпечаталась на его лице, а слепая потребность вернуть Оливию пронзила взгляд. Он снова бросился на меня, но Эри преградила ему путь.